13.01.2019, 10:00 
На самом деле, самый главный человек в газете – корректор, хотя зарплата у него – самая маленькая. Корректоры тихо сидят за столами, обычно – в очках с суперлинзами, потому как зрение у них безнадежно испорчено при чтении наших опусов. И работу корректора никто не замечает, пока в газете не выскочит какой-нибудь ляп, а то и вовсе – политическая ошибка, за которую в некоторые времена можно было бы и в лагеря загреметь.
Унесенные ветром
После окончания средней школы я поступила в ВГУ на филфак. Именно на филфак, а не журфак. То, что я без пяти минут (а по сути, без пяти курсов) филолог, вдохновило моих наставников из усманской районной газеты «Новая жизнь». Они верили в меня и посчитали, что раз я смогла выдержать испытания на филологический, то с русским языком запросто и на «ты».
На первой полосе первого номера, который я вычитывала, шла небольшая заметка о пронесшимся над Усманским районом ураганом, который в ряде сел раскрыл дома и хозпостройки, повалял электрические столбы, оставив населенные пункты без света. В заметке как раз шел пересказ бед, которые натворил ураган: «Сильнейший ветер снес крыши коровников и жилых домов, повредил электрику». Ну откуда мне, вчерашней выпускнице школы, было знать, что электрика – это собирательное значение всего, относящегося к электричеству? Я исправила «электрику» на «электриков» и отдала полосу наборщице. Так заметка и вышла – со снесенными крышами и поврежденными электриками.
Наутро ко мне в кабинет ворвался мечущий молнии автор, и, отвесив картинный поклон, прорычал:
– Спасибо, что не отправила электриков ходить до ветру!
Волшебная буква
Еще одну историю про ошибки поведал мне давно уже ушедший в мир иной журналист Алексей Мезенцев.
Работал он в 70-х годах прошлого века ответственным секретарем в какой-то небольшой сибирской газетке. Газету Алексей сопровождал в типографии до последнего оттиска, чтобы не было никакой провокации в отношении такого мощного идеологического оружия. Только когда весь тираж был напечатан, со спокойной душой отправлялся домой.
Типография находилась недалеко от вокзала, а на вокзале работала круглосуточная кафешка, где круглосуточно наливали. Мастер печатного цеха был его знакомым, и с легкостью отпустил Алексея прогуляться «до вокзала», мол, не переживай, все отпечатаем, скажу, что не отходил от станка ни на секунду.
Когда Алексей вернулся в типографию, печаталась последняя сотня. Он взял газету в руки, и у него сразу же вымокла спина. На первой полосе в заголовке «Обсуждаем планы партии» была пропущена буква «б» – «Осуждаем планы партии».
«Дальше Сибири не пошлют, а я уже в Сибири», – подумал Алексей и бросился к мастеру.
Времени на раздумье не было – пока никто из сотрудников типографии не заметил ошибку и не унес, чего доброго, хоть один экземпляр, газету тут же пустили под нож.
За срыв выхода газеты Алексея уволили. Но он считал, что очень легко отделался.
Повыпендривалась
Когда первый российский президент Борис Ельцин в 1996 был переизбран на второй срок, Россия воевала с Чечней. Тогда террористы пообещали, что в день инаугурации Ельцина взорвут Нововоронежскую АЭС. Воронеж бурлил, Воронеж боялся.
А я работала в экологической газете «Бумеранг», которая почти каждый номер посвящала безопасности атомной станции. Вот я и решила бросить вызов судьбе и отправиться на станцию, чтобы поговорить о том, насколько защищена она от посягательств террористов, именно в день инаугурации.
Мне все рассказали и показали, я в очередной раз убедилась, что атомные реакторы находятся под надежной охраной, и распрощалась с сотрудниками. Редакционная машина ждала меня на площадке перед входом в административное здание. До инаугурации оставалось 30 минут. Я степенно подошла к машине, села как бы не спеша, захлопнула дверь и прошипела водителю:
– Гони!!! У нас есть время удрать за 30-километровую зону!
Мы гнали так, что в 12 часов, когда Ельцин пошел по ковровой дорожке, были уже в Воронеже. К счастью, на нашу станцию никто и не посягнул.
Читайте также