09.11.2018, 12:58 
Лет 10 назад мне приходилось изучать проблему: почему мы работаем дольше в 1,5 раза, производим меньше в 4 раза, а денег получаем меньше в 8 раз, чем наши коллеги на Западе. Пришлось в итоге сделать вывод: мы, россияне, – редчайшая разновидность народонаселения планеты – трудоголики, которых не любит работа. Что бы мы ни делали, не идут дела.
Беспристрастие ОЭСРа
Сегодня, вновь взявшись за изучение трудового поведения сограждан, с удивлением обнаруживаю, что наш трудоголизм опасно прогрессирует и уже почти достиг IV стадии. Согласно докладу Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в 2017 году каждый россиянин в среднем провел за работой 1980 часов, что на шесть часов больше, чем в 2016 году. Россия второй год входит в пятерку самых работящих стран.
Правительство неустанно придумывает нам новые и новые праздники с красными датами, организует самые длинные в мире новогодние каникулы, но россияне все равно ухитряются продлить свой рабочий год.
Мы, правда, не одиноки в своем болезненном стремлении к труду. Впереди нас маячат примерно те же спины, что и 10 лет назад: Греция, Южная Корея, Коста-Рика и – барабаны! – Мексика!
Почему Мексика и Коста-Рика впереди всех по трудоголизму, мне понятно: там круглосуточное распевание песен в сомбреро официально считается работой. Южнокорейцы пытаются перегнать других «азиатских тигров», греки лихорадочно исправляют имидж самых ленивых европейцев.
Кому на Руси работать хорошо
А Россию я умом так и не понял. Можно было бы предположить, что россияне подольше задерживаются в цехах и конторах, чтобы не оказаться на улице в ходе очередного кризиса. Но беспристрастный ОЭСР фиксировал максимальный всплеск трудоголизма россиян в благополучном, подъемном 2007 году!
Трудолюбие жителей США, Японии и Германии – миф, фейк, стереотип! Россия стабильно, с упорством, достойным лучшего применения, обходит по этому показателю все страны «большой семерки». А вот если считать не в часах, а в рублях или штуках продукции, то работаем мы, как и в советские времена, в четыре раза медленнее «семерочников». А воронежцы, говорят экономисты-хулители, в полтора раза медленнее, чем среднестатистические россияне.
Год назад Александра Гусева, тогдашнего мэра Воронежа, удивили показатели производительности труда в «Теплосети»: около 160 тыс. рублей на человека, в то время как в мире считается нормальным показатель в 30 тыс. долларов – то есть в сто раз больше. Ладно ветхие «Теплосети», но ведь и наш ВАСО – неважный конкурент «Боингу», и креативные конторы за единицу времени выдают меньше идей. Как только мы открыли границы для конкурсов по благоустройству Воронежа, их начали выигрывать голландцы и французы, которые по статистике работают на 400 часов меньше нашего.
Нам лясы строить и жить помогают
Председатель Общественного объединения по повышению производительности труда в России Владимир Бовыкин предполагает, что 75% коллективных усилий – это производимый нами организационный хаос: «затяжные бесполезные совещания, споры с начальством, неисполнительность, переделка неправильно сделанной работы; простои из-за несогласованности в работе смежных служб, интриги, доносы, подсиживания, перекладывание работы на другого, склоки и обсуждение сослуживцев, перекуры и чаепития, анекдоты; обсуждение новостей, разговоры по телефону по личным вопросам, общение в соцсетях и множество прочих бесполезных действий».
Таким образом, Бовыкин типичным тоном экономиста-хулителя обвиняет россиян в том, что они живут на работе, что работа для них – дом родной!
Само- и малозанятые
У меня же в свете сегодняшней борьбы с самозанятыми нелегалами появилось более логичное объяснение парадокса: под малой занятостью вполне может скрываться самозанятость. Мы не в сетях сидим, мы продаем по «удаленке» пищевые добавки и консультируем по проблемам семьи и брака. Мы не лясы точим – мы точим детали по заказам соседей из кооператива. И уж, конечно, не праздно чешем языками в курилке и по телефону. Мы обсуждаем новые проекты, создаем левые компании, ищем рынки сбыта...
Но за такие вещи с основной работы могут запросто выгнать. А за лясы с перекурами – нет. Не принято. Поэтому свои лучшие деловые качества мы маскируем под лень и бестолковость – тем и выживаем. Все просто.