2024-11-12

Любовь к «уходящей натуре»: галерея «Х.Л.А.М.» показывает юбилейную выставку воронежского скульптора

Известный далеко за пределами черноземной столицы Сергей Горшков – теоретик и практик современного искусства, художник, скульптор, философ. А по совокупности – поэт.
Известный далеко за пределами черноземной столицы Сергей Горшков – теоретик и практик современного искусства, художник, скульптор, философ. А по совокупности – поэт. И поэтику его не перепутаешь ни с чьей другой: достаточно первого знакомства с образцами горшковского творчества, чтобы потом безошибочно узнавать руку мастера (стиль, манеру, образ мыслей) при последующих встречах с его работами. Таковые показывают сегодня в воронежской галерее «Х.Л.А.М.» по адресу ул. Депутатская, 1, где открыта персональная выставка Сергея Горшкова «Уходящая натура» – юбилейная, посвященная 60-летию автора.

Артистизм и его слагаемые

«Круглая» дата вовсе не знаменует собой качественно новый этап в творческой жизни юбиляра, который сложился-оформился – и как художник, и как личность – задолго до «совершеннолетия». Что, не исключено, в нашем случае – палка о двух концах: артистичная, цельная натура Горшкова в какой-то мере «уводит» зрителя от собственно «художеств» Сергея Ивановича. Человек он яркий, общительный, да еще – большой и дружелюбной души, которой на всех хватает. Вот и воспринимают зрители творчество этого автора отчасти как приложение к его интересной персоне, как одну из ее многочисленных ипостасей – и не факт, что главную.

На такую догадку «навела» меня беседа с директором «Х.Л.А.М.» Алексеем Горбуновым, любезно согласившимся прогуляться со мной по юбилейной выставке. Алексей Юрьевич, рассуждая о явлении по имени Сергей Горшков, откровенно недоумевал: почему при всенародной любви к этому мастеру коллекционеры относятся к нему не с тем рвением, которого можно ожидать? Ответом (без претензий, разумеется, на истину в последней инстанции) были вышеизложенные мысли.

Сын – за отца?

А еще, сдается мне, коллективный разум ценителей изо отчасти дезориентирует то обстоятельство, что в Воронеже художников Горшковых – двое: отец, о котором мы сейчас говорим, и сын. Причем последний, Иван, в плане популярности уверенно перешагнувшей российские границы, – родителя, похоже, «обошел». Что вряд ли огорчает Горшкова-старшего. Тем более, талант каждого из этой парочки – уникален; в творческом смысле друг на друга Сергей и Иван ничуть не похожи. Разве что мироощущения перекликаются. Ну, и ту правду, что при публичных оценках искусства (которое всегда – дело вкуса) к общему знаменателю прийти сложно, со счетов не сбросишь. Одному, по Островскому, нравится арбуз, другому – свиной хрящик…

Так или иначе – нынче в «Х.Л.А.М.» процветает горшковская эстетика. Махровым цветом, на два галерейных зала. В первом гостят экземпляры «Гербария» – цикла, уже знакомого постоянному посетителю галереи. Тут же – брутальная инсталляция «Цветы на асфальте». На мой взгляд – пугающая: разноцветные бутоны на прямых кряжистых стеблях заострены пиками, нарочито устремленными ввысь. В Вечность, так сказать. Получается – вот она, цветущая жизнь на корню, которая «растет» и движется по направлению знамо куда…

Просит к столу

Как всегда, Горшков-старший абсурден, остроумен, дерзок в художественном высказывании. И одновременно прост, местами до наива. Еще одно тому доказательство – поголовное представительство «Красной книги», размещенное во втором зале. Жутковатые экспонаты, грубо (так и хочется сказать – топорно) вытесанные из дерева, символизируют «охотничьи трофеи»: отрезанные головы зверей, птиц, рыб. Типа, бюсты чучел.

В этом анатомическом окружении, аккурат посреди комнаты – стол, плотно заставленный яствами и напитками: какой же, в самом деле, юбилей без застолья? Инсталляция «Пир», эдакая скатерть-самобранка – от селедки под шубой до спелого арбуза. И ведь все вольности, они же нелепости, художнику не то что прощаешь – беспрекословно воспринимаешь как посыл к действию. «Кушать подано» таким вот странным образом – отчего ж не покушать? Спасибо!..

Сергей Горшков – сам себе режиссер. И нам – тоже. А то, что объектом творчества он все чаще выбирает окружающую, скажем так, среду – растения, животных – говорит о его милосердном, пристрастном к ней отношении. Любит художник всей душой эту самую «уходящую натуру» – вот и слагает о ней выставки.