14.04.2022, 12:01 
Начало 80-х – самые сумерки «застоя». Нечто как бы мрачное. Но время действует удивительным образом: все плохое тонет в Лете, а хорошее сохраняется. К тому же тогда и небо было голубее, и запахи ярче.
«Интурист» звучит гордо
В те годы инженеров и наладчиков с воронежского завода «Процессор» в разных городах СССР ждали, как родных: компьютеры наши были сырыми (шибко быстро делали – по велению Минэлектронпрома) и часто ломались. И мы сами порой выбирали, куда поехать в командировку, – Москва, Ленинград, Киев, Рига, Тбилиси, Калининград, Сочи… Вся страна была перед нами. В Москве, например, нас селили в гостиницы «Белград», «Центральная» и «Пекин» на Горького.
Довелось однажды жить даже в гостинице только для больших начальников. Администратор нам сообщил, что не могут они поселить простых наладчиков, и требовали указать какие-нибудь важные должности. В конце концов, меня записали так: «Главный инженер города Воронежа», а напарника – «Замдиректора горисполкома».
Могут ли при капитализме простые инженеры и наладчики жить в таких гостиницах? Да всей их зарплаты не хватит. И никогда мы уже не вернемся ни в «Белград», ни в «Асторию»…
И отовсюду мы везли домой горы снеди и подарков. Затариться нам помогали опекуны; в каждом большом городе у нас был свой человек, которому мы ремонтировали компьютеры в первую очередь, а он обеспечивал нам гостиницы, трансфер и советы. Иногда опекуны, имена которых я помню до сих пор, и сами чем-то нас баловали: доставали нам книги, например, духи. Из Ленинграда я впервые в жизни привез жене французские духи «Диориссимо»; со временем это стало доброй традицией («Фиджи», «Кристиан Диор»). Из Киева, разумеется, всегда привозили настоящий торт «Киевский».
В последний день традиционных командировок в Москву у нас был отработанный маршрут: от Лубянки мы шли по Мясницкой на вокзал группой в три-четыре человека, заходя в каждый встречный магазин и, как саранча, скупали все, чем могли порадовать свои семьи: колбасу, конфеты, пепси-колу, сушеные вьетнамские бананы, шоколадки, апельсины, кофе растворимый, венгерские мороженые куры, игрушки, утки китайские, даже мясо – ночь в поезде оно могло пережить безболезненно.
К вокзалу мы добирались тяжело гружеными, обвешанными, как будущие «челноки», сумками-баулами, зато полными предвкушения радости детей и удовольствия жен.
Между джинсами и сапогами
В Ленинграде нас устраивали в гостиницы «Москва», «Астория» и т. п. Как раз после «Астории» мы с напарником и попали в совершенно позорную историю. Командировка получилась успешной, но весьма напряженной, и мы не успели затариться гостинцами для дома. Лишь в последний день судорожно заполнили по сумке замороженным мясом и едва успели в Пулково к своему рейсу. Сдали вещи в багаж, но случился облом: рейс наш откладывали и откладывали «по техническим причинам».
Ждать пришлось долго. Мы ловили объявления по аэропорту, докупили в ручную кладь по шесть бутылочек пепси-колы, потом сходили пообедать в кафе по соседству, вернулись, и вскоре нас позвали на посадку. В самолете народ был измучен ожиданием; мужики ругали и погоду, и Аэрофлот, особенно негодовала молодая женщина с постоянно хнычущим младенцем.
Загудели двигатели, и перед взлетом стюардесса спросила: все ли забрали свой багаж с отмененного рейса? Это поразило нас с напарником. А что, надо было забрать?! Ну да, самолет же заменили. Похоже, это случилось, когда мы отходили пообедать.
Двигатели выключили, и Пулково принялось искать наш багаж. Нашли не сразу, и мы с напарником не поднимали глаз, чтоб нас не испепелило. А потом вдоль самолета покатили тележку с нашим багажом, и я эту картину вспомню и на смертном одре: на большой тележке, обитой цинком, лежали две жалкие, сморщенные окровавленные сумки, под которыми растеклась грязно-розовая лужа.
Все, занавес. Единственным утешением в той командировке стало вот что.
Мы тогда жили в знаменитой «Астории» – правда, с видом во двор, на мусорку. И ленинградский наш опекун предупредил: в универмаге «Юбилейный» завтра выбросят импортные джинсы. Но встать надо затемно, чтоб очередь занять.
Дежурная разбудила нас в полшестого, и через час мы были у «Юбилейного». Тьма, с Невы дул пронизывающий ветер; мы обошли универмаг – ни души. Кой черт нас подняли в такую рань?
А потом из телефонной будки неподалеку вышел мужик и спросил: вы за джинсами? Тогда записывайтесь. Нашими номерами стали 56 и 57. А где народ? Да рассосались все – разве можно простоять на таком ветру до открытия.
Мы зашли в какой-то подъезд и пытались дремать на подоконнике, периодически выходя на разведку. Наконец из служебного входа универмага вышли люди и стали расставлять столы и коробки с товаром. К тому времени в очереди стояло не меньше двухсот человек. Очередь была толстая, жалась к стенам универмага и сильно распухала к голове; там уже начали скандалить, кто и когда занимал, и кого здесь не стояло. Появилась милиция и стала выдергивать из очереди тех, кто пытался пролезть вне списка.
В одном месте от стены отвалилось человек десять – их будто сжатой пружиной вытолкнуло, и отчаянные их попытки втиснуться обратно были безуспешны.
Торговля между тем началась, и по очереди загудело: сапоги, сапоги, сапоги…
Оказалось, «выбросили» не джинсы, а зимние финские сапоги по 90 рублей и осенние австрийские по 140.
Очередь уменьшилась, но не сильно. Почти все, кто стоял за джинсами, теперь стояли за сапогами. И мы стояли. Я переживал за размер – вдруг малы будут или велики. И вспоминал, как в Риге я купил заячью шубку для сына и даже во сне радовался, что везу ему такую классную вещь, и представлял, как обрадуется жена. Но шубка оказалась ему мала, и ее пришлось продать.
Но в тот раз мне повезло (кроме багажа в Пулково), и сапоги оказались в самый раз. И вообще, все неприятности отваливаются, когда уже дома, в Воронеже, взбираешься с сумками на четвертый этаж своей «хрущёвки», а там тебя давно ждут, и сын уже раз десять спросил: когда папа приедет?
Дверь распахивается, и наступает один из лучших эпизодов в жизни.
Ну, а к сапогам, пепси-коле и мясу – настоящие французские духи «Сальвадор Дали». Вишенкой на торте.
А что, приятно вспомнить.
Фото: гостиница «Белград» из энциклопедии «Москва», 1980 г.
Странички прошлой жизни. 1. Чем пахнет детство.
Странички прошлой жизни. 2. Про ерша.
Странички прошлой жизни. 3. Когда мы были бессмертными
Странички прошлой жизни. 4. Грешные дети
Странички прошлой жизни. 5. Поединок
Странички прошлой жизни. 6. На память разводящимся
Странички прошлой жизни. 7. Рок-музыка на Домостроителей
Странички прошлой жизни. 8. Под стук колес и барабанов
Странички прошлой жизни. 9. А ты подписался добровольцем?