31.03.2017, 13:31 В начале года на уровне федерации рассматривались предложения о внесении изменений в закон по вопросам устройства детей-сирот, подписанный президентом России в 2013 г. В частности, речь шла о возможной отмене запрета на усыновление детей ВИЧ-инфицированными родителями. Чиновники инициативу не одобрили, но не все воронежские общественники с таким решением согласились. Тема актуализировалась после появления в регионе ребенка-отказника с положительным ВИЧ-статусом.
«Костя хочет в семью»
Костик (имя ребенка изменено – авт.) родился всего несколько месяцев назад, но уже знает, каково это – быть одиноким. Он не чувствует материнской любви: женщина бросила его в роддоме.
– Это очень светлый добрый ребенок. Но какое будущее его ждет? Инфицированных пар, желающих взять «плюсика» (именно так называют ВИЧ-позитивных детей – авт.), немало как в Воронежской области, так и в других регионах страны. Среди же здорового населения желающих усыновить таких, как Костя, можно сосчитать по пальцам одной руки, – отметила координатор инициативной группы «Ты не один» Наталья Коржова. – Во-первых, люди, которые родились в Советском Союзе, помнят, как в наш лексикон пришло это страшное слово «ВИЧ», звучавшее как приговор к смерти, но они зачастую не знают, что вирус теперь можно держать под контролем и он не будет мешать полноценной жизни. Во-вторых, те, кто сталкивается с ВИЧ впервые, в большинстве своем не отдают отчета в том, как важно соблюдать режим приема препаратов. Если не следовать рекомендациям врача, это может привести к тяжелым последствиям для здоровья, вплоть до летального исхода. Незнание родителей, желающих усыновить «плюсика», вскрывается обычно на спецкурсах, которые они обязаны пройти, прежде чем возьмут ребенка.
– К сожалению, практика усыновления ВИЧ-положительных детей всегда осуществлялась с оглядкой на диагноз: инфицированным родителям детей не отдают; здоровые, взявшие в семью хотя бы одного ребенка с ВИЧ, лишаются возможности усыновить второго, даже – с тем же диагнозом. К тому же воспитание «плюсика» – большая ответственность, к которой готов далеко не каждый. А Костя хочет в семью, она ему нужна! – добавила другая общественница группы Маргарита Абрамян.
Законодательные проволочки
Спор о том, могут ли инфицированные родители усыновлять детей, не утихает уже много лет. Если запрету взять на воспитание здорового ребенка еще можно найти объяснение, то в случае с «плюсиками», по мнению воронежских общественников, – нет.
– Почему человек работающий, вовремя принимающий антиретровирусную терапию, а значит, не представляющий угрозы для окружающих, не может взять ребенка с тем же диагнозом, что и у него? – задается вопросом Маргарита. – Инфицированный родитель хорошо знает, как жить с таким диагнозом, и может научить этому ребенка.
И речь не только о том, как наладить повседневный быт, но и о том, как выстроить коммуникацию с окружением, если оно вдруг узнало о диагнозе. По мнению общественников, страхи, посеянные еще в СССР, негативная социальная реклама стали одной из причин дискриминации ВИЧ-инфицированных.
Тому, как правильно справляться с различными ситуациями, могут научить детей ВИЧ-позитивные родители. С этой точкой зрения, кстати, согласны и в областном клиническом центре профилактики и борьбы со СПИД.
– Случается, что по каким-то причинам такая пара не может родить детей. Так почему бы им не взять ребенка с ВИЧ-статусом? И им хорошо, и ребенок в семье, – считает заместитель главврача областного клинического центра профилактики и борьбы со СПИД Тамара Ситник.
По ее словам, и у ВИЧ-положительной семьи, принимающей терапию, есть перспектива прожить долгую полноценную жизнь, а значит, своим примером показать ребенку, что ВИЧ – не приговор, а диагноз, с которым можно дожить до глубокой старости.
По мнению специалистов, разрешение инфицированным усыновлять «плюсиков» позволит пристроить в семьи гораздо больше детей. Пока же их берут в семьи в основном родственники, хотя тоже нередко – с большим боем.
– Чтобы усыновить инфицированного ребенка, нужно соблюсти целый ряд обязательных условий, которые выставляет государство. Один из главных критериев – жилплощадь. У «плюсиков» должна быть своя комната. И это нередко становится препятствием даже при оформлении опекунства на ребенка сестры или брата, внука и т.д., – отметила Наталья Коржова. – Такие дела обычно решаются через суд, который зачастую закрывает глаза на эти обязательные условия, объективно полагая, что ребенку с родственниками будет лучше, нежели с чужой семьей.
Любопытно, но комфортных условий требуют только от усыновляющих родителей, в обратном направлении это обязательство не выполняется: детские дома и дома малюток во многих регионах России, в том числе и в Воронежской области, если взглянуть на вышеуказанные требования законодательства, не приспособлены, по мнению общественников, для проживания там самых маленьких «плюсиков». Площадь не та.
– Мы понимаем, что государство, устанавливая такие правила, оберегает физическое и психическое здоровье детей. Главный аргумент – риск заразиться инфекцией. Но почему тогда в детдомах здоровые и инфицированные дети играют в общем манеже на десять метров? Парадокс, – разводит руками Абрамян. – Это, разумеется, абсолютно безопасно, тем более при должном внимании к детям. Вопрос лишь в том, почему семьям выставляют такие барьеры.
О психологической травме и личном примере
Другая сторона спора уверена, что нельзя разрешать ВИЧ-положительным родителям усыновлять детей, и их главный аргумент – явно не отсутствие жилплощади. Причины связывают с той же антиретровирусной терапией, которую они регулярно проводят. Специалисты убеждены, что человек, постоянно принимающий лекарства, не может являться полностью дееспособным, а значит, иметь права на воспитание ребенка из детдома. С другой стороны, они опасаются детских психологических травм при раскрытии ему диагноза и тайны усыновления – «Зачем меня взяли «больные»? Почему меня не спросили?».
– Эти аргументы, на мой взгляд, не имеют под собой серьезных оснований. Во-первых, ВИЧ-инфицированные люди работают так же, как все: полную трудовую неделю. График работы под них специально не корректируется. Во-вторых, многое зависит от родителей, психологической обстановки в семье, от того, как взрослые общаются с ребенком, – уверена психолог благотворительного фонда «Дети+» Полина Шиганова, работающая как раз с ВИЧ-инфицированными малышами и подростками. – К тому же раскрытие диагноза не происходит одномоментно. Это процесс из нескольких взаимозависимых этапов, и обычно, когда дети узнают, чем болеют, воспринимают это вполне нормально: говорят, что предполагали, что больны чем-то гораздо более страшным. Родители, которые сами когда-то прошли стадию раскрытия диагноза, могут быть очень полезны этим детям – они хороший пример. Ребенок, живя в такой семье с детства, ответственнее и внимательнее относится к своему здоровью, приобщен к здоровому образу жизни, понимает, что надо принимать лекарства вовремя – как мама с папой.
А пока споры между общественниками, психологами и врачами продолжаются, медицинский курс в областной детской клинической больнице №1 для маленького Костика подходит к концу. Скоро он отправится в детский дом.
Впрочем, надежда на то, что семья для малыша все же найдется, у медиков и общественников еще остается. Желающие взять малыша могут обратиться в областную детскую клиническую больницу №1 (ул. Ломоносова, 114).