2024-10-07

Владимир Стеклов: "Семья Сталина меня не отпускает!"

Со спектаклем «Вишневый сад», поставленным режиссером Владимиром Дубровицким, в Воронеже побывала целая плеяда известных актеров.

Со спектаклем «Вишневый сад», поставленным режиссером Владимиром Дубровицким, в Воронеже побывала целая плеяда известных актеров. На классику воронежская публика всегда идет охотно, а тем более такой актерский состав! Чеховского Фирса блистательно сыграл Станислав Любшин, Шарлотту Ивановну – Ольга Волкова, а роль Гаева досталась народному артисту РФ Владимиру Стеклову. 

DSCF3043.JPG

Также воронежцы увидели на сцене Дмитрия Ульянова, Павла Любимцева и Анну Дубровскую. Зрители смотрели за происходящим на сцене, затаив дыхание, и внимали каждому слову актеров. А когда на сцене повалил дым, и прямо на них помчался поезд, все ахнули. Через мгновение, правда, выдохнули, поняв, что это всего лишь декорация.

DSCF3046.JPG

Перед спектаклем Владимир Стеклов, который давненько не заезжал к нам, пообщался с воронежскими журналистами. Его фильмы «Воры в законе», «Я вам больше не верю», «Узник замка Иф», «Криминальный квартет», «Плюмбум. Или опасная игра», «Гардемарины, вперед!» известны, наверное, каждому. Но Владимир Александрович не почивает на лаврах и продолжает активно работать. Молодому поколению актер больше знаком по таким сериалам, как «Кадетство», «Молодежка»… Всего в творческом багаже Владимира Александровича порядка 120 киноработ и множество прекрасных театральных работ.

«В подготовке к полету в космос самой сложной была теория»

- Владимир Александрович, вы в прекрасной форме и легко можете дать фору молодым. Как вам удается сохранять себя в бодром здравии? В 2000-м году, слышала, для съемок картины вы готовились к полету на станцию «Мир». Тяжело было?

DSCF3033.JPG

- Я был кандидатом в космонавты, и это была целая история. Сначала тебя полностью обследуют в институте медико-биологических проблем и только потом, если ты проходишь государственную медкомиссию, тебя засчитают кандидатом в отряд. Там, в центре подготовки им.Гагарина, тобой занимается уже клинический отдел, который начинает фильтровать даже те медицинские показатели, которые не подлежали сомнению.

Есть тесты и медицинские показатели, которые объективно нельзя преодолеть ни силой воли, ничем. Если у тебя на вертикальных или горизонтальных перегрузках на центрифуге выбрасывается две экстрасистолы, то, как бы ты ни старался, ты уже не годен, тебя отсеивают. У меня были проблемы с космическим велоэргометром, когда лежа на спине, ты крутишь педали. Там тоже важны определенные показатели. И здесь я прошел! И полтора года, включая общую космическую подготовку, ты там занимаешься. Сначала в составе группы, потом в составе экипажа. Последние 2 месяца это уже был состав экипажа 28-й экспедиции. Крайней экспедиции на МКС…

- Что давалось сложнее всего? Там же центрифуги всякие, вертушки, трясучки…

- Самой сложной для меня была теоретическая подготовка. Дело в том, что у меня гуманитарное образование, все остальное в рамках школы. Хотя у меня в школьном аттестате по астрономии стояла пятерка. Но одним из первых предметов, который мне предстояло там изучать, были основы космической навигации. И это не школьный класс, где ты всегда мог спрятаться за спину товарища – там ты один на один с педагогом. После первой пары я решил, что уйду и не буду этим заниматься. О чем сразу же объявил дома.

Когда я готовился уже в составе экипажа, станция «Мир» была в аварийном состоянии. Она фонила, там было очень низкое давление. Вместо нормы 670-720 там было 530. Это означает низкое содержание кислорода. Поэтому у нас были постоянные тренировки на гипоксию. Там нет понятия, что ты сдал хорошо или нет - на 3 балла или 4. Ты или сдаешь, или не сдаешь экзамены. И сдаешь не преподавателям центра подготовки, а представителям института, который занимается изготовлением транспортного корабля «Союз», или блоков, из которых состоит космическая станция - тогда это станция «Мир», сейчас МКС.

Я готовился к полету по длительной программе, у меня контракт был заключен на 60 суток. Поэтому это совсем другая степень подготовки. В общем, все было сложно. И в тоже время очень интересно. Я всегда говорю, что никогда не забуду свой первый полет на ИЛ-76 в невесомость. Это было, как сновидение!

- Сегодня перед спектаклем вы сделали замечание мальчику, мол, не стоит ничего пить из кофе-машины… А сами тщательно следите за питанием, за водой, которую употребляете?

- Вовсе нет, но мне было жаль мальчика. Хотя, если уж всерьез говорить об экологии, то нужно было сказать мальчику: «Не выходи на улицу или носи респиратор». Нельзя пить воду, которая нам предлагается, нельзя есть генномодифицированные продукты. Но этого ведь не избежать...

«В кинематографе не хватает денег, а в спорте их переизбыток!»

- Владимир Александрович, у вас за плечами более сотни ролей. На ваш взгляд, чего сегодня не хватает нашему кино?

- Денег!

- А как обстоят дела с идеями?

DSCF3022.JPG

- Думаю, с этим проблем нет. И старые мастера достаточно амбициозны - за долгие годы, что они не в продакшне, они накопили энергетический и творческий потенциал, который надо выплеснуть. А тут еще молодежь дышит в затылок, тоже хотят снимать. Но средств мало, тут не раздашь «всем сестрам по серьгам». Все дифференцируется, распределяется. Но не хватает средств. И не только кинематографу, а всему нашему производственному комплексу - и науке, и образованию. Вот спорту хватает денег - особенно футболу, да и хоккей не отстает… Что такое Сколково? На него так много затрачено средств, а какой выхлоп оттуда? Так же и в спорте. Взять хотя бы пресловутый футбол. Обожаю слово "пресловутый" - от бессилия перед показателями нашего футбола.

- А вы за кого болеете?

- Ни за кого. Реал и Барселона сегодня лучшие. Но не в коей мере я не патриот ни национальной сборной, ни наших клубов. Их просто нет, есть только брендовые названия.

- Боярский вот фанат «Зенита»…

- У него и аргументов, что зенитовский шарфик, который все время на нем. Ну есть такой клуб на просторах наших. Есть и воронежский «Факел». Но это даже не то, что страницы, это даже не строчки в энциклопедии мирового футбола. Нет таких клубов у нас, никогда не было, и думаю, не будет.

«В меня вселилась сущность Сталина»

- Ну, раз в спорте вас никто не впечатляет, вернемся к кинематографу. Есть такой фильм, который произвел на вас неизгладимое впечатление?

- Боюсь, что один не назову, их слишком много: как в советском, так и в мировом кинематографе. Выделить, скажем, одного «Крестного отца» я не могу. Мне нравятся картины в разных жанрах. Проще было бы назвать режиссеров, но и этого я делать не буду – не люблю тестовые вопросы.

- В вашем арсенале немало отрицательных ролей. Сталин в картине «Серп и молот». Гитлер… Вам интереснее играть злодеев?

- У меня были давние подступы к Сталину. Когда-то Юрий Кара после «Чегемских рассказов», которые потом стали называться «Воры в законе», пригласил меня сыграть Сталина в картине «Пиры Валтасара, или Ночь со Сталиным». Но в результате некоторых обстоятельств его сыграл Анатолий Васильевич Петренко. Тогда я не то чтобы обиделся, но Юре все высказал.

Есть такая история, когда сидят секретари райкомов Абхазии, выпивают… Один другому задает вопрос: «Почему все вожди такие маленькие?» А за столом сидели Сталин, Ворошилов, Берия - люди определенного калибра. На что тот ответил: «Ленин был маленький, вот и пошло с тех пор…» В общем, я Каре его рассказал и отметил, что в картине все высокие – и Петренко, и Гафт… На что Юра ответил: «Не все так внимательно читали «Пиры Валтасара», как ты!» Потом я сыграл сына Сталина в картине «Мой лучший друг - генерал Василий, сын Иосифа». И когда мне с предложением сняться в картине «Серп и молот» позвонил режиссер Сережа Ливнев, я подумал – семья Сталина меня не отпускает. И все это случилось.

DSCF3003.JPG

Причем мне изначально пояснили, что мы не будем гнаться за портретным сходством. Поэтому у меня не было ни усов, ничего. А дальше произошла очень интересная вещь… Я хорошо помню эту смену, она снималась в Подмосковье, в загородном доме Сталина. Я помню, после команды «Мотор!» возникла какая-то напряженка, все будто бы замерли. 

Потом уже, когда мы с Гариком Леонтьевым ехали домой, он сказал: «Вы сегодня играли эту сцену, и вдруг я увидел Сталина. Я растерялся, и ко мне подошел Ливнев, который тоже был немножко перепуган, и сказал: «Что это такое вы видели?» И они решили, что, видимо, Стеклов вошел слишком глубоко в предлагаемые обстоятельства. Это было, как комплимент. И когда я на озвучании увидел, как трансформируется в кадре мое лицо, сам похолодел. Было ощущение, что у тебя не только кожа, все сползает… И ты превращаешься в себя лет через 200. Как будто действительно некая сущность оттуда все-таки выходит... Сущности, они никуда не деваются….