27.04.2021, 15:48 
Недавно в Воронеж с юбилейным концертом и презентацией новой книги «Работа горя» заглянула прекрасная поэтесса Вера Полозкова. Со сцены Воронежского концертного зала Вера читала стихи из новой книги под аккомпанемент музыки известного композитора Александра Маноцкова, а во втором отделении они порадовали публику чтением стихов друг друга. Концерт прошел в несколько необычном формате, но воронежцы восприняли его на ура.
Книга «Работа горя», стихи из которой прозвучали в этот вечер, по признанию самой Веры Полозковой собиралась, копилась и "нарастала" 7 долгих лет. За эти годы поэтесса успела выйти замуж и развестись, родить троих прекрасных детей, узнать, что такое предательство и восхититься щедростью человеческой души, потерять близких, расколоть и заново собрать по частям картину мира… Это была жизнь, полная душевных метаний, переживаний, открытий. И такой же философской и жизненной вышла ее книга.
«Писать по одному стихотворению в день – недостижимая мечта»
– Вера, расскажите, почему так долго писалась книга «Работа горя»?
– Это была какая-то биологическая история с внутренним сюжетом, о котором я не знала. Когда я начинала писать эту книжку, я не предполагала, каков будет финал. Так бывает с любым хорошим стихотворением. Тебе кажется, что ты поймал направление, но ты совершенно не в курсе, что ты прочтешь, когда закончишь книгу. Так было и здесь – «Работа горя» начиналась про одно, а закончилась совершенно про другое, на другом месте. Эта книга имеет несколько ложных финалов, попыток попрощаться, подвести какой-то итог и сказать: «Большое спасибо, ребята, что вы были со мной все это время!» И вот эти ложные финалы возникают, как годовые кольца через каждые 40-50 текстов.
У нас невероятно смешная история переписки была с издателями этой книжки. Они все время забрасывали удочки – ну, когда же? И я каждый раз говорила – все, мне осталось чуть-чуть… Но это затягивалось еще на год... И только когда я написала 100 текстов, я себе сказала: «Стоп! Пора переходить к чему-то следующему…» И знаете, все это имеет какой-то кармический исход. Как только книжка закрывается и отдается в издательство, все эти истории и персонажи перестают тебя населять, принадлежать тебе, быть в твоей ответственности… Когда ты это лукошко пускаешь по течению реки, у тебя резко меняется жизнь. И вот уже несколько месяцев – с декабря 2020 года – у меня действительно что-то в жизни меняется. И я пишу уже про другое, совсем с другой позиции…
– А сколько стихотворений вы можете написать за день?
– Стихотворений в день? Это было бы классно. А еще круче – тысячу в год. Но даже одно стихотворение в день – недостижимая мечта. Когда-то в молодости писалось по 60-70 текстов в год. Но об этом можно теперь лишь вспоминать как о чудесных, заповедных временах – тогда голова была ничем не занята, кроме стихов.
В плане творчества у меня никакой периодичности нет. Есть внутреннее обязательство к поддержанию некого состояния, которое дает возможность работать. К примеру, есть люди, которые разгружают вагоны и им нельзя запить, чтобы не подраться и не вывихнуть плечо. Вот и поэтам приходится поддерживать внутреннюю атмосферу, чтобы «слышать», что происходит. Потому что в случае тяжелой обиды, адского выгорания, третьей недели без сна подряд, ты ничего не напишешь. Или то, что ты напишешь будет ужасно. Будет ржавой водой, которая течет из неисправной системы. Поэтому мне просто нужно следить за тем, в каком состоянии я нахожусь, тогда я буду работать. Но вообще все тексты приходят очень интересно – в самые непредсказуемые моменты. Сегодня воронежцы услышали текст, написанный мною в роддоме – мне нужно было чем-то отвлекаться во время схваток и стихотворение созрело у меня в голове. А закончила я его, когда дочка уже родилась.
– Есть любимое время суток или обстановка, где вам хорошо пишется, или вы, как Лариса Рубальская, можете писать где угодно? Она как-то рассказывала, что свой знаменитый романс «Напрасные слова» она вообще написала в коровнике…
– Есть какая-то внутренняя логика в том, что происходит. Пишется тогда, когда у тебя не полностью застроенный горизонт. Если у тебя 90 звонков в секунду, при этом в дверь ломится курьер, предлагают новую работу, сообщают скверную новость, и тебе при всем при этом необходимо как-то «разрулить» детей – кого-то вытереть, кого-то покормить, кого-то спать уложить, то ты ничего не напишешь.
В плане творчества я очень люблю поезда. То время, пока ты едешь, принадлежит только тебе. Оно не может быть ничем заполнено, кроме ожидания. Или ты в кафе ждешь кого-то на обед, а человек опаздывает на пол часа. Это тоже твое время. Свое лучшее стихотворение из книги «Работа горя», я написала в киевском кафе, пока ждала опаздывающую подругу.
«Мои друзья – уникальные люди!»
– Вера, недавно вы отметили свое 35-летие. Расскажите, как отмечают дни рождения поэты и многодетные мамы? Любите ли вы вообще этот праздник?
– Как правило, у поэтов и многодетных мам до этого не доходят руки. Да и вообще у меня очень непростые отношения со своим днем рождения. Последние 6 лет так совпадало, что я в свой день рождения оказывалась либо в Индии, куда я уезжала на зиму с детьми, либо где-то еще. Я очень люблю сбежать куда-нибудь в свой день рождения и сыграть маленький концерт. Несколько дней рождения проходили у меня в Киеве – в маленьком дружественном барчике, куда меня приходили поздравить прекрасные люди. В частности, когда я ждала Саввушу и была на 8 месяце беременности, Дима Шуров (экс-клавишник групп "Океан Ельзи" и Esthetic Education, композитор и вокалист группы PianoBoy – Прим. авт.) вместе с солистом группы «Танок на Майдани Конго» пели мне песню «Шампанские очи».
В этом году получилось еще круче. Моя подруга Юля Мельникова поинтересовалась, что бы она для меня могла сделать, чем помочь. И я ответила, что давно не отмечала свой день рождения в Москве, и что мне этого, наверное, хотелось бы. При этом ни сил, ни времени на организацию праздника не было – все это совпало еще и с переездом. Закончилось все тем, что в свой день рождения я зашла в квартиру своих друзей Толи Белого и Инны Москвичевой, и увидела собравшихся меня поздравить Чулпан Хаматову, Мишу Козырева, Теону Контридзе, Мирона Федорова (Oxxxymiron), Пашу Артемьева и даже известного барда Алексея Иващенко, которым я восхищаюсь с детства. Ближе к концу вечера на огонек заглянул даже Леонид Агутин, который подарил мне букет цветов, и сев за рояль исполнил для меня песню «Я буду всегда с тобой».
Я, безусловно, знакома со всеми этими людьми, но не могла себе представить, что их можно собрать в одном месте – тем более на моем дне рождения. Мы сидели допоздна – не могли наговориться. И все время меня не покидало чувство нереальности происходящего. Наверное, это был самый лучший мой день рождения. Тем более что к его подготовке я не имела никакого отношения. Я очень благодарна своим друзьям, что они смогли все это организовать, всех собрать в одном месте. Что ни говори, а с друзьями мне очень везет – они у меня уникальные ребята.
– Это был ваш первый «выход в свет» после рождения третьего ребенка? Совсем недавно Арише исполнился годик, а в это время мамы, как правило, всегда рядом с детьми…
– Не первый, конечно. У меня было уже очень много выходов в свет, ведь в октябре прошлого года вышел в свет альбом «Высокое разрешение», а чуть позже – книга «Работа горя». Только в феврале я провела 4 автограф-сессии, некоторые из которых длились по 4 часа – до самого закрытия магазина. Это было своеобразным испытанием для всех. Я была бесконечно тронута тем, что несмотря на чудовищное количество ограничений, дистанций, предписаний и иногда дико надменное отношение сотрудников магазина, люди все равно приходили и стояли в очередях, чтобы подписать книжку.
«В этом году мои дети впервые увидели снежную зиму»
– Дети помогают или мешают творить? Трое детей, насколько я помню, было лишь у Марины Цветаевой. У Ахматовой был один сын, у многих поэтов вообще не было детей… Дети – катализатор, или тормозящая система для творчества?
– В какой-то момент я поняла, что не имею права на эффект саморазрушения. С тех пор, как появляются дети, мы отвечаем не только за свою эгоистичную шкуру. Дети смотрят на нас очень внимательно, их глаза раскрыты широко, и они доверяют нам во всем. Они наблюдают, что мы выбираем делать с собой и со своей жизнью, что выбираем говорить и с кем дружить, в какой стране мы выбираем находиться… И это сильно меняет равновесие.
Если ты едешь на мотоцикле один и, если сзади сидит какой-то дорогой тебе человек, ты ведешь двумя разными способами. Когда ты ощущаешь за кого-то ответственность, ты вовремя тормозишь, соблюдаешь правила дорожного движения, выжидаешь, не делаешь никаких трюков и вообще очень внимательно ведешь себя на дороге. Ты не допускаешь опасных ситуаций, тогда как если бы ты ехал один, тебе на себя могло быть плевать. Только один ты можешь ехать и жить, как Бог на душу положит. Теперь у меня целых трое детей, и я вожу свой мотоцикл очень аккуратно. Что касается творчества, то дети, конечно, появляются в текстах. Когда родился старший, я написала про него книжку «Ответственный ребенок». Я ею очень горжусь, это одна из самых переиздаваемых моих книжек. Недавно она вышла в восьмой раз за четыре года существования.
– Свое первое стихотворение вы написали, когда вам было 5 лет. Помните его?
– Это было стихотворение про героя по имени Воскрес. Мне тогда казалось, что Иисус, Христос и Воскрес – это один и тот же человек под разными именами. Примерно, как индийские персонажи. В моем произведении Воскрес был владельцем мира и совершал какой-то подвиг во имя его спасения. В своем раннем детстве я была очень религиозным ребенком. Дети вообще по своей природе религиозны, а на меня это все просто огромное впечатление производило. Я до сих пор помню, как мы ходили с мамой на пасхальные службы. Это первое стихотворение, кстати, до сих пор сохранилось в записной книжке. Я еще не умела писать, поэтому пришла диктовать его маме, настаивая, что это мое стихотворение и оно должно быть записано.
– Насколько мне известно, вы учились на журфаке, который внезапно бросили в конце последнего курса. А никогда не было желания освоить еще какую-то профессию?
– Я всегда мечтаю пойти поучиться чему-то еще. К примеру, мне хочется научиться профессионально петь, профессионально снимать… Я очень люблю фотографию – портретную, пейзажную, жанровую съемку… Если вы заходили в мой Инстаграм, то наверняка это заметили. Какое-то время я снимала на пленку, потом на цифру. И со всех своих путешествий я привозила какие-то бесчисленные гигабайты этих картинок. И мне очень хотелось взять какой-нибудь мастер-класс. Но сейчас, пока я нахожусь в режиме пониженного расходования энергии, я об этом не думаю. Энергии хватает только на самое главное и это уже хорошо. Недавно я даже стала позволять себе планировать какие-то путешествия, чего давно за мной не водилось. Просто нужно было понять, как справиться с основным – все-таки дочке год только, она маленькая совсем, я ее только докормила. Сейчас я уже какие-то смелые мечты себе позволяю. Думаю, как только откроют небо, куда-то полечу.
– В любимую Индию?
– И в Индию в том числе. Но туда мне бы хотелось бы попасть со всеми детьми, потому что со всеми тремя я еще там не зимовала. Планировала в этом году отправиться с детьми на зимовку в Индию, но границы были закрыты. В итоге эту очень классную снежную зиму мы все вместе провели в Подмосковье. Катались на санках, лыжах… Мои старшие дети зимы ведь практически не видели, потому что в это время года всегда жили у океана. Мне кажется, такого количества снега, как в этом году, они не видели за всю свою жизнь. И это тоже было очень здорово!
