26.07.2021, 12:19 
Мэр Воронежа – о партийной работе, служении людям, развитии города и его будущем.
Быть мэром – это не только руководить городом, планировать его будущее и решать насущные задачи, но и обязательно держать обратную связь с его жителями. Глава Воронежа Вадим Кстенин в четверг, 22 июля, встретился с коллективом редакции «Берег» и «Горком36» и ответил на вопросы, которые журналисты чаще всего слышат от читателей – жителей нашего города.
Служение людям
– Вадим Юрьевич, недавно вы возглавили городское отделение партии «Единая Россия». Почему вы согласились на эту, прямо скажем, тяжелую общественную нагрузку?
– Я рад, что однопартийцы доверили мне такую ответственную роль. Сегодня в обществе сформировались серьёзные запросы – на искренность и справедливость. Особенно это касается чиновников, которые должны не «улетать в космос», а, наоборот, спускаться на землю и жить проблемами общества.
Чтобы услышать проблемы людей, нужно идти к людям. Городское отделение должно стать еще одним мостиком между чиновниками и людьми, за счет которых мы живем. Никогда нельзя забывать, что мы зарплату от налогов, которые платят люди. Первое, что я изменил в своём жёстком графике, – нашел время для живого общения с людьми. Я уже посетил несколько предприятий, где общался с работниками именно по тем вопросам, которые их действительно волновали.
В основном, речь шла о локальных проблемах, но я увидел, что многих волнуют и стратегические вопросы развития города – мусорная реформа, транспортная реформа, социальное строительство, развитие туризма. В такие моменты начинаешь чувствовать, какие из наших планов действительно важны людям, в каком направлении двигаться. И людям важно знать перспективу. И эта перспектива должна находить свое отражение в программах развития той или иной отрасли. И когда возникает такой документ, определяющий перспективу, люди готовы подождать, просто хотят знать, что эти планы будут реализованы. Таким образом, моя партработа становится дополнительным мостиком к людям.
– Недавно вы анонсировали назначение на пост вашего заместителя по градостроительству. В списке вице-мэров есть еще одна вакансия, замполита, – по внутренней политике. Будете вы ее заполнять или в связи с тем, что вы возглавили отделение партии, в этом теперь нет необходимости?
– Мне помощник в любом случае нужен. У меня теперь работы будет еще больше. Но зам по внутренней политике – ответственная должность, поэтому мы подходим достаточно тщательно к выбору кандидата, который мог бы этими задачами заниматься.
– Вы сказали о запросе общества на искренность и справедливость. В рамках этого запроса современное общество часто ждет от публичного человека, что он должен раскрыть и свою личную жизнь?
– Свою личную жизнь я готов раскрывать, но не каждый член семьи может такое решение поддержать. Все люди разные, и, если я готов работать в системе муниципальной, государственной власти, я должен быть к таким вещам готов. Но семья ведь не принимала такого решения, она просто хочет оставаться семьей. Надо ли ее принуждать к открытости?
Да и мне только предстоит учиться этому. Я никогда никому не рассказывал про свою жизнь в молодости, но люди в коллективах, на заводах начали спрашивать: расскажите о себе. Почему нет, если людям интересно? При этом, надо быть готовым к тому, что найдутся те, кто попытается выставить такую открытость в невыгодном свете. Но, наверное, такова доля публичного политика.
– Что для вас власть вообще – высокое положение, престиж, большие возможности?
– Для меня власть – это огромное количество обязанностей. Я вам приоткрою тайну. Бывает в день ко мне обращаются по двадцать человек (причем непонятно, кто эти люди, откуда они взяли мои контакты), и я понимаю, что если я сейчас им не помогу, то никогда эти проблемы они, в принципе, не решат. И это не есть власть – это служение.
У меня есть стойкое убеждение, что всевышний дает человеку власть для того, чтобы он помогал другим. Он несет ответственность за людей, которые, грубо говоря, в его власти находятся. Да, для меня, возможно, несложно какой-то вопрос решить, но для человека, который обращается – это крик души, возможно, единственный шанс. Поэтому помимо основной работы, которой я здесь занимаюсь, еще есть работа, направленная на служение. Если ты считаешь, что не должен служить в первую очередь людям, тогда не стоит работать на госслужбе вообще.
Новый облик города
– Следующий вопрос хозяйственный и вытекает он из невероятного в этом году удорожания стройматериалов. Это повлияло ли это на реализацию городских программ, например, благоустройство парка «Орленок», отсутствие участников в торгах по строительству мега-школы. Как решаются эти проблемы?
– Да, эта проблема создала много рисков реализации нашей инвестиционной программы. Тот же «Орленок» – всего лишь один из объектов. У нас объектов несколько десятков, и все не менее важные.
На сегодня на тех объектах, которые находятся в работе, каких-то негативных последствий мы не ожидаем. Где-то мы вовремя внесли изменения в проектно-сметную документацию и попытались оптимизировать внутри заключенных контрактов какие-то расходные вещи без ущерба качества. К примеру, кровля была запроектирована на объекте из металла, и если бы мы оставили задание в таком виде, подрядчик бы стал очередным банкротом. Поэтому были приняты технические решения, конструктив кровли был изменен без потери качества. Это было сделано своевременно, объект будет построен в срок ровно за те деньги, что договаривались.
По ряду других объектов у нас таких сложностей не возникает. Строятся два детских садика, чем занимаются довольно крупные компании, и объекты будут введены в сроки, прописанные в контракте.
В отношении объектов, которые своевременно не были расторгованы, мы приняли меры, чтобы исходя из ситуации изменить проектно-сметную документацию. Именно это и произошло с торгами на строительство школы на месте бывших яблоневых садов. Документация была откорректирована с учетом актуальных цен и выставлена на торги.
Что касается парка «Орленок», то там два подрядчика ушли в банкротство, и мы не стали на оставшиеся виды работ искать единого подрядчика, потому что они разнообразны, и новому победителю торгов в любом случае пришлось бы привлекать субподрядчиков. Поэтому разделили все виды работ по направлениям и туда вышли специализированные организации. Думаю, что объект однозначно будет завершен в этом году. Предполагаем – к середине сентября.
Что касается проспекта Революции, большого, масштабного, знакового для города проекта, то там и подрядчик большой и масштабный – компания МРСК, которая входит в структуру «Россетей». Сложностей с оборотными средствами у них нет. К тому же, у предприятия глубокая специализация по работе с различными видами инженерных коммуникаций. Сейчас работы идут даже с опережением графика, и каких-либо сомнений в том, что контракт будет исполнен, нет.
Кроме того, за реконструкцией проспекта ведется достаточно серьезный общественный контроль. МРСК как подрядчик хорошо и правильно реагирует на замечания: где-то идет навстречу, даже беря на себя ряд затрат, которые не планировались. Например, была достигнута договоренность, что МРСК в качестве примера реализации пилотного проекта программы «Чистое небо» электрические провода за свой счет будет прятать в кабельную канализацию.
– Как продвигается реконструкция Петровской набережной? Решаются ли проблемы с собственниками участков?
– Что касается самой набережной, то там всего несколько сооружений и земельных участков, которые принадлежат частным собственникам. С каждым владельцем этих сооружений я встречался еще до реконструкции. Обозначал планы, показывал визуализации и рассказывал, что там будет. От собственников было получено полное согласие на проведение модернизации и реконструкции сооружений, чтобы они гармонично вписывались в новую архитектурную среду. Здесь у нас никакого противодействия не имеется.
Что касается участков, которые за дорогой находятся, то сейчас создается проект планировки этой территории, и все там будет гармонично вписано с учетом развития нашего Воронежа.
Проект первой очереди реконструкции набережной находится на госэкспертизе. Получив заключение, приступим к реализации. Старт будет дан в этом году, а закончим первую очередь в следующем. Этап включает реконструкцию территории от Чернавского моста до Адмиралтейской площади, включая саму площадь.
Второй этап затронет территорию, которая находится за церковью. И третий этап – благоустройство намывной территории рядом с Вогрэсовским мостом, где будет реализован инвестпроект. Сейчас уже фактически концепция утверждена и технико-экономическое обоснование сделано. Теперь мы приступаем к поиску потенциальных инвесторов для того, чтобы они изучали наше предложение. Жилья, как неоднократно отмечал губернатор, на набережной не будет. Может быть, появится небольшое количество апартаментов. Но в основном функционал будет культурным и развлекательным, спортивным.
– Когда начали реализовывать новые правила размещения нестационарных объектов, от предпринимателей было много негативной реакции. За счет чего вам удалось выстроить диалог с представителями бизнес-сообщества?
– Мы нашли консенсус и с предпринимателями, и с общественными организациями, которые защищают их права, и с депутатским корпусом. Все участвовали в выработке правильного решения. Изначально, конечно, наши требования были пожестче к документу, который регламентирует работу нестационарных торговых объектов. Но с учетом пандемии, с учетом того, что время с точки зрения экономики не самое благоприятное для реализации масштабных инвестпроектов, мы выработали решения, которые устроили все стороны.
За короткий промежуток времени – два-три года – мы с вами увидим совершенно иную визуализацию нашего города. Это будут стандартизированные изделия, остановки, совмещенные с НТО, будут выглядеть цивилизованно и красиво, гармонично вписываясь в городскую среду.
Сейчас порядка 30 остановочных павильонов с НТО уже установлены, еще порядка 80-90 находятся в работе. Это решение, ко всему прочему, позволило и производство в Воронеже развернуть, хотя изначально предлагали такие изделия покупать в других городах. Но наши предприниматели увидели перспективу, развернули производство, удешевили себестоимость изделий, причем, не только за счет логистики, но и за счет технологических решений.
Дороги и транспорт
– В последние годы в Воронеже были реализованы масштабные дорожные проекты –развязка на Антонова-Овсеенко, виадук на 9 Января, путепровод у «Работницы». Стартовали работы по реконструкции Остужевской развязки. Будут ли продолжены подобные проекты?
– У нас на завершающей стадии находится проект дороги «Шишкова – Тимирязева», мы ждем последнюю справку, после чего он будет отправлен на госэкспертизу. По поводу этой дороги у воронежцев существует неоднозначное мнение, но она всегда была в генеральном плане, она нужна, и мы ее будем строить. Несомненно, будем прислушиваться к замечаниям местных жителей, и принимать правильные решения.
В процессе проектирования находится дублер Московского проспекта. Это непростое сооружение, там большое количество инженерных сетей, которые проходят под дорожным полотном, и проектировщики практически каждый метр трассировки изучают, чтобы найти верные технические решения.
В целом у нас существует перспективный план развития автомобильных дорог, строительства мостов в Воронеже. Думаю, мы его в ближайшее время обнародуем. В нем предусмотрено создание эстакады на улице Циолковского, кольца вокруг Воронежа. Нужно предложить правильное техническое решение для обустройства дороги к Нагорной Дубраве без ущерба деревьям.
– Как вы оцениваете ход транспортной реформы? Идет ли она так, как рассчитывалось?
– Я неоднократно говорил, что вопросы транспорта для Воронежа - самые тяжелые из всех сфер. Так вышло, что у нас стартовые условия в развитии транспортной системы в целом по сравнению с другими городами оказались самыми невыигрышными. Прежде чем реализовывать какие-то реформы, нужно было сделать качественные, грамотные документы транспортного планирования. С этого мы и начали реформу.
При разработке данных документов мы основывались и базировались на вполне конкретных исследовательских вещах. Здесь были пересчитаны все пассажиропотоки, они были перепроверены несколькими лабораториями и несколькими организациями. Был задействован институт Генплана Москвы, и РосдорНИИ, который непосредственно разрабатывал документы транспортного планирования. Всё это делалось для того, что мы не могли ошибиться в стратегических вариантах принятия решений по развитию транспорта. Когда речь ведешь, например, о метро, или о легкорельсовом транспорте, то просчитаться с начальными, стартовыми условиями – это значит, пустить весь проект коту под хвост. Все проекты, которые реализуются, должны быть экономически обоснованными
Мы понимали прекрасно, в чем у нас сложности. Проблематику пассажирского транспорта каждый воронежец знает: гонки на дорогах, несоблюдение расписания, некачественный подвижной состав. В тот момент отсутствовала возможность оплаты по безналу, то есть весь транспорт работал «в черную».
По выделенным полосам нужно было решать. Я считаю, что выделенные полосы для общественного транспорта должны быть однозначно, потому что есть жесткая статистика – 70% людей передвигаются на общественном транспорте и 30% – в автомобилях. Люди, которые в автомобилях едут, находятся в более комфортных условиях, чем пассажиры в общественном транспорте. У нас есть отклики пассажиров, которые одобряют выделенные полосы. Но есть и другие – от автомобилистов, которые очень сильно ругаются.
Безналичная оплата внедрена, следующим шагом планируем введение транспортных карт. Сейчас ведем диалог с перевозчиками, правительством Воронежской области, поскольку реформа будет распространяться на всю Воронежскую агломерацию, а не только на город Воронеж.
Мы обновили подвижной состав: только за прошлый год на линию выпустили 140 низкопольных новых автобусов на газомоторном топливе. И будем продолжать систематическое обновление транспорта. Частные перевозчики, которые занимаются малым и средним классом, за последние пять лет полностью обновили свой подвижной состав.
Из документов транспортного планирования мы выделили магистральные маршруты, постарались минимизировать дубляж этих маршрутов, но понятно, что в Воронеже существуют свои реалии, и полностью минимизировать дубляж по тому же Московскому проспекту просто невозможно, пока не появится улица-дублер. Тогда можно будет оставить на Московском проспекте большой вид транспорта, а через дублер запустить все остальные, но это дело будущего.
В нашей новой транспортной схеме предусмотрено увеличение количества маршрутов на электротранспорте. Нас за него часто критикуют, но, к сожалению, систему электротранспорта не так-то просто развивать. Безусловно, в ближайшее время мы будем принимать важные стратегические решения о том, чтобы модернизировать наши тяговые подстанции. Планируется увеличить число троллейбусных маршрутов с четырех до семи.
Для этих целей есть возможность привлечения бюджетных инвестиционных кредитов. В послании Федеральному собранию Владимир Путин обозначил новую меру поддержки регионов в виде бюджетных инфраструктурных кредитов. Губернатор Александр Гусев уже определил приоритетные направления, на которые они будут привлекаться. Среди таковых – общественный транспорт, в первую очередь, в нашем случае – троллейбусы.
Сейчас проводятся серьезные исследования: а какой же вид транспорта всё-таки в приоритете развивать в Воронеже? Расчёты показывают, что это должен быть либо рельсовый транспорт (ЛРТ), либо скоростной автобусный транспорт, метробусы – BRT. Под BRT организуются выделенные полосы не такие, как сейчас, а со своими обособленными остановками, удлиненные автобусы. Один пилотный проект в Белгороде реализован, и получен достаточно интересный опыт.
Многие мировые города идут по этому пути, и мы рассматриваем тоже такую возможность. Все города-миллионники работают как маленькие пылесосы, то есть всегда притягивают людей. Воронеж с учетом темпов развития, с учетом комфортности климата и комфортности городской среды, над которой мы постоянно работаем, будет очень привлекательным городом, и население за счет миграции в Воронеж будет увеличиваться. Коридоры, которые выделены под BRT, в дальнейшем при увеличении численности населения можно будет использовать уже под развитие ЛРТ.
И к вопросу о метро. Любой процесс под собой должен иметь четкие экономические расчёты. Как показала практика других городов, пока метрополитен в таких городах-миллионниках как Воронеж – глубоко дотационный транспорт.
Проблема ЛОС будет решена
– Губернатор не так давно сказал, что муниципалитет приобретет Левобережные очистные сооружения, чтобы потом их передать в концессию. Реальна ли такая покупка? Неужели мэрия приобретет ЛОС с этими огромными штрафами, которые Росприроднадзор насчитал?
– Процесс по приобретению и передачи в концессию с утверждением инвестиционной программы достаточно понятен и реализуем. Сейчас есть несколько юридических препятствий для старта этих процессов, но в ближайшее время они должны отпасть. Что касается штрафов, то они наложены на организацию, а мы не собираемся приобретать организацию, мы будем покупать имущественный комплекс. Поэтому к выставленным ранее штрафам мы никакого отношения иметь не будем. Как с ними поступать – дело собственников, которые сегодня эксплуатируют очистные сооружения.
В настоящее время параллельно готовятся два процесса: процедура приобретения имущества и частная концессионная инициатива. Между этими двумя процессами будет временной разрыв, и на этот период для обслуживания ЛОСов будет назначаться эксплуатирующая организация, скорее всего, «РВК-Воронеж».
В дальнейшем будет реализована инвестиционная программа, в которую нужно вложить порядка 1 млрд рублей, для того, чтобы окончательно и бесповоротно решить все вопросы с неприятными запахами.
Губернатор Александр Гусев выезжал на место, наша комиссия в еженедельном режиме находится на очистных сооружениях. Сейчас там стало значительно лучше за счёт очистки иловых карт, первичные отстойники все были модернизированы, новая биология туда была завезена. Сегодня контролируются технологические режимы, подача воздуха, чтобы эта биология правильно развивалась. В любом случае запах от иловых карт какое-то время будет оставаться. Но их интенсивность уже сокращена в разы. Если собственник введет в эксплуатацию цех механического обезвоживания осадка, то осадок перестанет поступать на иловые карты, и с вопросами запаха будет всё значительно проще.
Заглянуть в будущее
– Вадим Юрьевич, думали ли вы о том, каким город будет через 10, 20 лет и какие направления в науке, производстве, в градостроительстве могут стать важными и основными и получить масштабное развитие?
– Я могу поделиться только личным видением, это ни в коем случае не программа действий.
Чтобы говорить о будущем, даже пытаясь заглянуть лишь на 10 лет вперёд, нужно понимать и оценивать мировые тенденции. Мы привыкли позиционировать Воронеж как индустриальный город. Будем ли мы в тренде с тем, что производим сейчас, или в будущем мир изменится настолько, что наши сегодняшние умения уже никому будут не нужны? У Воронежа сейчас есть хорошо направления, которые, как мне думается, должны развиваться.
Так, с давних времён Воронеж считается «городом студентов». В мире сейчас развиваются целые города-университеты, которые становятся двигателем не только науки, но и культуры, искусства. Почему бы Воронежу не пойти по этому пути? И вполне возможно, что там, где сейчас стоит какой-нибудь завод, появится университетский кампус. Ещё одно направление, которое может успешно развиваться – это медицинский туризм. Уже сейчас в нашем городе оказывается высокотехнологичная медицинская помощь – в стоматологии, ортопедии, онкологии. В город приезжают даже из Москвы за этими услугами – качество сродни столичному, а цены ниже.
И, конечно же, перспективна сфера IT. Наши «айтишники» тихо занимают свою нишу, о них особо никто не пишет, в то время как оборот у них – 8 млрд рублей! Замечу, что у Воронежа собственных доходов бюджет – 8 млрд. IT – очень хороший и интересный сектор в Воронеже с неплохим прицелом на будущее, поскольку уже сейчас емкость рынка – 50 млрд рублей, а в будущем вырастет многократно.
Альтернативная реальность
– Вы ведь наверняка не раз размышляли, чем бы занимались, если бы не стали чиновником?
– Знаете, у меня была любимая профессия. Я инженер, очень много строил в своей жизни. До сих пор все объекты, которые я строил, я помню, знаю, какие проблемы на этих объектах. Но после работы главой города, где объем и масштаб задач очень большой, начинаю понимать, что жить по-другому уже не смогу. Я сейчас отматываю ленту назад, представляю себя главным инженером и понимаю, что заскучал бы через две недели, потому что опыт организации каких-то процессов, систематизации труда позволил бы мне на инженерной должности наладить все за пару месяцев, а потом стало бы неинтересно. И понимаю, что если хотел бы быть инженером, то на каких-то масштабных задачах. А так, когда я решу перестать работать чиновником, я опять стану инженером.