27.04.2018, 13:03
– Андрей Анатольевич, что представляют собой современные российские профсоюзы?
– С момента становления СССР был спор о том, какими должны быть профсоюзы – защищать права работников или являться «школой коммунизма». Но перед кем защищать работника, если во главе предприятия стоит работодатель, являющийся представителем государства рабочих и крестьян? В отличие от западных аналогов, структура советских организаций была такова, что в профсоюзы объединялись и рядовые работники, и руководители. Это привело к полному отсутствию борьбы первых со вторыми.
Занимались профсоюзы распределением социальных благ – путевками, подарками, следили за очередями на квартиры, машины. После развала СССР институт профсоюзов сильно не изменился. Самая крупная ныне Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР) стала правопреемником советских профсоюзов со всеми вытекающими последствиями. В ФНПР так же, как и раньше, работодатели являются членами профсоюзов и входят в руководящие органы, поэтому трудно представить, как такие профсоюзы будут отстаивать права работника в споре с работодателем.
Была у нас в 1990-х годах на станции скорой помощи очень активная женщина, которую избрали председателем профкома. В итоге из всех организаций только в коллективном договоре скорой помощи появился пункт о том, что за задержку заработной платы должна проводиться индексация.
Такой профсоюзный лидер работодателю не нужен. Приехали представители ЦК профсоюза здравоохранения, нашли якобы имевшие место процедурные нарушения на профсоюзной конференции и провели перевыборы. Но мне кажется, ее деятельность все-таки оставила свои ростки, которые недавно проявились в виде «итальянской забастовки» фельдшеров.
В свободных профсоюзах работодатели, в отличие от ФНПР, не могут быть членами профсоюза, и в этом главное отличие. Конечно же, работодателю совсем не выгодно иметь под боком организацию, которую он не может контролировать и которая настроена на конфликт с ним – в случае нарушения прав наемных работников. От таких людей стремятся избавиться.
– Приходилось слышать, что деятельность свободных профсоюзов сейчас крайне затруднена. Если это так, то по какой причине?
– Создавать свободные профсоюзы в организациях и на предприятиях сейчас стало нелегко – люди просто боятся любого противостояния с работодателем. Но в то же самое время за помощью идут к нам. Доходит до нелепостей. Свободный профсоюз в суде защищал работника – формального члена ФНПР, а работодателя защищал юрист ФНПР.
С принятием нового Трудового кодекса свободным профсоюзам сложнее стало апеллировать к работодателю. Раньше свободный профсоюз, сколько бы он людей ни насчитывал, имел право вступать в переговоры с работодателями, в том числе и по заключению коллективного договора в интересах тех работников, которые его поддерживают. Теперь с работодателем можно вступать в переговоры, только если членами профсоюза являются больше половины всех работников. Остаются только письменные запросы и суд.
У нас работает достаточно большая первичная организация свободного профсоюза на КБХА, которая насчитывает порядка 80 человек.
Была ситуация, когда руководство КБХА решило изменить условия доплаты за вредные условия труда (уменьшить надбавки с 20 до 4%). При этом сами условия труда оставались прежними. За права всех работающих бились именно свободные профсоюзы. Они консультировались с Трудовой инспекцией, которая подтвердила правоту профсоюзов. Четыре месяца шли переговоры с администрацией, в итоге обе стороны пришли к компромиссному варианту.
Но подобных прецедентов для «воспитания» работодателя очень мало. К сожалению, человек вынужден жить не по закону, а по правилам администрации. Сейчас свободные профсоюзы больше занимаются индивидуальной защитой человека, а не коллектива в целом.
– Какие нарушения трудового права наиболее актуальны в последнее время в Воронеже?
– Никуда не делась зарплата в конвертах. Возвращается проблема невыплаты заработной платы. Сейчас более распространенной стала частичная выплата.
Нередко работодатель решает «избавиться» от работника, вынуждая писать заявление по собственному желанию, угрожая уволить «по статье». По какой статье? На моей практике было порядка 10 человек, которых я убедил не писать такое заявление, и люди остались работать.
– Вы сказали, что люди боятся вступать в профсоюз. Почему?
– Некоторые ученые и общественные деятели сравнивают нынешние отношения работника и работодателя не с капитализмом, а с феодализмом. Известный эксперт по трудовому праву Владимир Миронов на одном семинаре рассказывал, что ему приходилось рассматривать дело в суде о незаконном увольнении человека, в трудовой книжке которого было указано: «Уволен на…» – далее нецензурное слово. Закон работодателю будто бы и не писан, как какому-нибудь суверену.
Не было такого случая, чтобы в какой-то организации мы создали первичку, а работодатель председателя не уволил. Некоторых мы восстанавливали по суду, а кого-то не смогли.
Многие люди просто боятся бороться за свои законные права. В моей практике был случай, когда лифтерша не смогла уговорить бывшую сослуживицу прийти в суд и просто сказать правду. Замечу – бывшую!
Защищать работников стало очень трудно. Когда ко мне приходят на прием, я сразу спрашиваю: вы собираетесь работать там дальше или нет? Можно по-разному решать проблему, хотя закон-то один. Если пойти в суд или Трудовую инспекцию, то вероятность того, что человек останется на работе, очень мала. Чтобы он не лишился работы, с работодателем приходится быть очень лояльным и гибким.
Беседовала Наталия ОСАДЧАЯ