14.08.2019, 15:25 
В Коминтерновском суде вынесен приговор по делу Михаила Стуколова. В процессе рассмотрения вроде бы простого дела о пьяной «бытовухе» судья был вынужден объявить 50 перерывов.
Убийство произошло после первомайского выезда на природу веселой компании воронежцев. Само преступление в глазах следователей выглядело банальным – если не считать серьезные провалы в памяти у главного подозреваемого
Михаил хорошо помнил, как с женой (формально - бывшей) отдыхал за городом в компании, выпивал. Помнит, как вечером ловил попутку, чтобы добраться домой в Коминтерновский. А дальше … он за столом на кухне, а в углу в предсмертной агонии хрипел сосед.
Провалы в памяти восстанавливает Анна (имя изменено). Михаил проживал вместе с ней в комнате общежития. Притом, что в паспорте у него стояла печать о разводе с ней.
Анна рассказывает, как они ночью около половины двенадцатого встретили на входе в общежитие соседа. У того было две полуторалитровые баклажки пива. И он предложил составить ему компанию. На тот момент Михаил уже изрядно выпил. Где-то литр водки и два-три литра пива на природе. Но предложение было принято.
За столом на общей кухне завязалась словесная перебранка. Как водится, из-за женщины, то есть, из-за Анны. В какой момент Михаил ушел к себе в комнату, вернулся с ножом. И на ее глазах зарезал соседа. Сначала попал в руку, потом в сердце. Сел, выпил. Потом смыл с ножа кровь, отнес в комнату. Вернулся. Снова сел на стул. Попросил вызвать неотложку и полицию.
Собственно, это все, что запамятовал обвиняемый в убийстве. Его одежда и обувь были в крови. Их изъяли как вещдоки вместе с тремя ножами из комнаты.
Стуколов дал признательные показания. Проводят следственный эксперимент, на котором Анна показывает, как совершалось убийство. Следователь оформляет явку с повинной. В обвинительном заключении пишет, что обвиняемый активно способствовал раскрытию и расследованию преступления. И дело через два с половиной месяца передается в Коминтерновский районный суд Воронежа. Тщательного расследования по всем канонам криминалистики никто не проводил. Зачем, когда есть признательные показания обвиняемого и очевидицы событий.
Обычно несложное дело о бытовом преступлении рассматривается судом за месяц-другой. В случае признания вины, как правило, дают 6-8 лет колонии. Но в нашем случае все пошло не так.
На судебном заседании Петрович вдруг отказался от своих показаний. Мол, как убивал, не помню, показания давал со слов Анны, да и вообще, оговорил я себя, потому что ко мне в период предварительного следствия применяли недозволенные методы. Давать показания в суде вообще отказался.
Судебное разбирательство длилось почти год. Свыше 50 раз объявлялся перерыв. В суд было вызвано порядка 20 свидетелей. Неудивительно, что рассмотрение дела затянулось.
Подсудимого мало волновало, что произошло в ночь с первого на второе мая. Его заботила справедливость дальнейшего хода событий: процесса задержания, следственного эксперимента, проведенных экспертиз.
«Истину надо устанавливать, истину!», – кричал подсудимый в сторону председательствующего. «Истину о чем?» – просил уточнить судья. «О том, что я делаю за решеткой!». Обычно необходимые по делу ходатайства заявляет адвокат. А подсудимый их поддерживает. Здесь же все было с точностью наоборот. Первый адвокат Михаила, которого он обвинил в ненадлежащей юридической помощи, при очередном ходатайстве из уст своего подзащитного, растерянно разводил руками: «Не слушает меня, Ваша честь!» И удрученно добавлял: «Заявленное ходатайство поддерживаю».
Под конец судебного следствия Михаил стал припоминать события ночи убийства. Правда, фрагментарно. Но параллельно с этим свидетель событий Анна стала сомневаться в правильности показаний, данных ею в состоянии похмелья.
Михаил заявил, что он имел неосторожность испачкать свою одежду кровью убитого, когда поднимался с ним в лифте до того, как тот был убит. И у потерпевшего на тот момент уже были кровоточащие раны. И главное – вместе с Анной они вспомнили, что на месте преступления был нож, аналогичный по своим конструктивным особенностям с тем, который был признан экспертами вероятным орудием убийства. Но в протокол осмотра места преступления почему-то не попал.
Но развернуть судопроизводство на 180 градусов Стуколову не удалось. Суд положил в основу приговора признательные показания Михаила Петровича, данные им на стадии предварительного следствия. И первоначальные свидетельские показания Анны, которые она давала на следствии и в суде.
Гособвинение просило назначить обвиняемому 13 лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Коминтерновский суд приговорил к 12 годам «строгача».
Гражданские иски потерпевшей о компенсации морального вреда и возмещении расходов на похороны супруга удовлетворены судом полностью.