Пожарные в предчувствии накала чрезвычайных ситуаций обратились к населению с мольбой: братцы, не претворяйте в жизнь популярный сельский миф, что на селе «всю жизнь траву жгли по весне!»; если раньше села были основными центрами животноводства, и количество травы скот регулировал естественным образом, поедая ее, то теперь, с переходом животноводства в крупные комплексы, выросшей и засохшей травы на лугах стало невпроворот. И ее сжигают.
В разгар пожаров губернатор области пригрозил наказывать хозяйства, жгущие сухую траву. Но они продолжают свое черное дело: трава стала не только ненужной, но и мешает сельхозработам.
Вот оно как. В плодороднейшем Черноземье, способном прокормить всю Россию и даже Европу, не осталось крестьян-скотоводов. На богатейших лугах в Костенках, где некогда веками жили травоядные мамонты и всякая копытная живность, ныне пасутся не тучные стада их, а одна-две коровки.
Связь времен, заложенная Творцом, прервалась. Традиции десятков тысяч лет пошли под хвост человеческой жадности, и последствия разрыва непредсказуемы. Класс крестьян приказал нам долго жить на синтетических продуктах. Несметные богатства трав на донских лугах, где каждой из них – свой срок расцвета и пользы, утерянной людьми, выпали из круговорота жизни – и все ради счетов в банках для взвода землевладельцев, заменивших армию земледельцев в исконно крестьянской стране.
Трава больше не входит в круговорот жизни - а чем же питается скот в крупных хозяйствах? Там он перешел из травоядных в «таблицаменделееваядные». Мясо от него и пахнет-то совсем иначе, чем прежде, а уж чем оно пропитано, одним латифундистам ведомо: капитализм реализовал социалистический лозунг «Химию – в жизнь!».
И не зря Всемирная организация здравоохранения напророчила, что к 30-м годам этого века 70% смертности землян обеспечит онкология. Нет у нас больше тысячелетней гармонии с травоядными…