05.02.2019, 13:42 Центр помощи бездомным открыла в Воронеже 1 февраля благотворительная организация «Рассвет» и приурочила к этому событию внеочередную акцию по раздаче еды на железнодорожном вокзале.
Это дневной стационар, куда любой человек, оставшийся без крыши над головой, может обратиться за элементарной помощью. Здесь ему предложат обогреться, помыться, поесть и получить юридическую и психологическую помощь. Небольшое помещение расположилось возле самого приюта для бездомных: пока свободных койко-мест тут нет. Проект реализуют при грантовой поддержке департамента социальной защиты Воронежской области.
Журналисты побывали в приюте «Рассвета» и узнали, где и как живут воронежские бездомные.
Выпил свое
Во дворе пахнет печкой. Дом на ул. 45-й Стрелковой Дивизии, 143 до сих пор отапливается дровами. Постояльцы, вышедшие на улицу подышать и прогуляться, вежливо здороваются, но отворачиваются и будто бы стараются спрятаться.
Малюсенький коридор – и сразу кухня. Под потолком натянута бельевая веревка: сушка в самом разгаре. За столом обедает дедушка, а женщина по имени Вера за ним ухаживает: подкладывает хлеб, подает ложки-вилки, а позже провожает до койко-места. И снова возвращается на свой пост в кухню. Посуду – в раковину, сама – к плите. Из дальней комнаты еле слышно шагает Дмитрий, откашливается, присаживается на табуретку, чтобы подкинуть дровишек в печку. На вопросы о том, как оказались в приюте, оба отвечают коротко, без подробностей.
– Пил. Потерял квартиру. Оказался на улице. А теперь уже отпил свое. Что было – все пропил. Ноги еле ходят, кости больные. Диабетик. Вот только и могу – дрова в печку закинуть, – рассказывая, Дмитрий отводит глаза, потом и вовсе отворачивается. Он уже два года в приюте «Рассвета».
– Мои все умерли. И свекровь подписала квартиру на чужих людей. 1 апреля вот уж 20 лет будет, как я без крыши над головой. Такая вот шутка, – бормочет Вера свою историю и хватается за половник, помешивает кашу, мол, занята – не до разговоров.
– Люди здесь немногословны, – объясняет мне волонтер Владимир Кочнев – сам он в организации трудится всего неделю. – Они не любят вдаваться в подробности своей жизни, она такая, что лучше о ней молчать.
К примеру, Алексей Носов отмечать новогодние праздники начал сильно заранее: по его вине в коммуналке случился пожар, а сам Алексей оказался на больничной койке с сильнейшими ожогами по всему телу. За два дня до Нового года пациента из БСМП выписали. А идти некуда: вместо комнаты – пепелище.
– Я могу прийти туда, но там даже прилечь негде. Претензий ко мне со стороны соседей нет. Оля, потерпевшая, приехала, посмотрела на меня: ну и что с меня взять? Я и сейчас страшный, а три месяца назад – черный и места живого нет, – рассказывает постоялец и изредка поправляет повязку на перебинтованной голове. – Документы мне почти все восстановили, регулярные перевязки обеспечили, и на днях уже пойду на прием в свою поликлинику, постараемся оформить инвалидность – руки-ноги уже не работают. Соседи занимаются продажей всех комнат – одному собственнику: так будет быстрее и выгоднее. Мне деньги не нужны, пообещали угол подыскать. А больше мне ничего и не надо.
Статистика не знает
Всего в приюте для бездомных людей проживают 22 человека, еще девять – в другом домике на Молдавской. Но число тех, кто нуждается в помощи, гораздо больше: люди спят на остановках и в подъездах, ночуют на теплотрассах, устраивают себе подобие жилища в заброшенных зданиях и подвалах… Узнать, сколько всего воронежцев остались без крова, не под силу даже полиции. Но общественники уверены: их число, в лучшем случае, не меняется.
В первый день работы дневного стационара пришли двое: пожилая женщина и 19-летний паренек. Саша просил пустить погреться и дать кусок хлеба. В одной из комнат увидел лежащего на кровати отца. Но счастливой встречи не случилось: тот отвернулся к стенке.
– К нам попадают люди, которые стали жертвами мошенников или пожаров, выпускники интернатов. Но есть и те, которые даже если имеют долю в квартире, не хотят «воевать» с родственниками. Есть и такие, кто в силу разных причин не может самостоятельно содержать жилье, как, например, Саша, – рассказывает руководитель благотворительной организации «Рассвет» Виктор Кочнев. – Конечно, немало и тех, кто увлекался алкоголем, но наше мнение таково, что зачастую пагубная зависимость – это уже следствие того, что человек остался без крыши над головой. Некоторые говорят, что раньше они не пили, но в какой-то момент поняли, что без этого не получится выжить. Вот согревался-согревался – и пристрастился.
Попытка социализации
– Но у нас здесь не реабилитационный центр, мы не исправляем человека, мы должны постараться помочь ему в сложившейся ситуации. Дать кусок хлеба и социализировать, – добавляет Владимир Кочнев.
К сожалению, практика такова, что если человек пожил на улице хотя бы несколько месяцев, то восстановить утраченные контакты с родственниками и вернуть его к полноценной жизни бывает крайне непросто. Дневной стационар должен поспособствовать сокращению числа тех, кто прошел эту «точку невозврата», а также изменить отношение бездомного к подобным приютам: иногда им просто стыдно или страшно приходить жить в такие организации.
– Как же бездомные узнают про стационар?
– Это же легко и просто, – говорит мне старший по приюту Владимир Иким. – Этот приют в рекламе не нуждается. Он работает не первый год, и слава про него далеко ходит. Мы общаемся с другими, теми, кто здесь не живет, и они знают, что сюда можно обратиться в любое время. Мы рассказываем, люди, которые забирают родных отсюда, тоже рассказывают, да и газеты мы читаем.
Иким живет тут несколько лет, родом он из Молдавии, родственников нет. Строил в Лисках школу при храме, сорвался с четвертого этажа – ампутировали ногу. Говорит, живой остался – и хорошо.
Новых постояльцев, не имеющих на руках флюорограммы, здесь принимают на свой страх и риск: карантинного блока у «Рассвета» нет. Для дневного приема поставили кабинет-вагончик (установлен на добровольные пожертвования горожан). По словам Виктора Кочнева, в департаменте соцзащиты в курсе проблемы и в будущем готовы помочь. Правда, пока приходится довольствоваться тем, что есть.
