«Слышу и делаю»: Заслуженная артистка России Сания Куртосманова – о воронежской балетной школе и работе на сцене

На днях свой юбилей отметила заслуженная артистка России Сания Курто­сманова, в 1970–1980-е прима-балерина Театра оперы и балета, сегодня – преподаватель Воронежского хореографического училища. Интеллигентную, доброжелательную в общении Санию Ибрагимовну уговорить на интервью оказалось не так-то просто.

Тяга к движению

– Для человека публичной профессии такого рода скромность не совсем обычна. Я всегда думала, что артистам свойственно привлекать к себе повышенное внимание.

– На сцене, но не в жизни. Когда поступала в училище, ни о каких балетных суперпартиях я, конечно, не знала, но в своих детских мечтах видела, что буду стоять в центре сцены. Эта тяга к красивому движению меня и поддерживала в стремлении всего достичь, все освоить. Ведь у меня прыжка почти не было, слабая спина, тонус слабый. Преодолевала все трудности только за счет того, что очень любила красоту танца. Уставала, но не считала это чем-то таким уж ужасным. Как и положено, в общем-то, каждому, кто выбрал хореографию.

– И все же десятилетний ребенок не может сам прийти в училище. Как в вашем случае происходило – вы уговаривали родителей или родители вас?

– В первом классе на новогодней елке, а мы тогда жили в Ставрополе, я увидела девочку в пачке – и все. После этого лишь помню – я уже в кружке. Значит, я как-то подействовала на маму. А через восемь месяцев преподаватель сказал: «Везите ее в профессиональное училище». Так мы оказались в Воронеже. Я очень благодарна маме за то, что она ко мне, маленькой тогда, прислушалась.

– Конечно, ведь могла бы отнестись как к детскому капризу – сегодня понравилась пачка, а завтра еще что-нибудь.

– Детей в семье было трое, с деньгами было сложно. Мама очень переживала, не решилась оставлять меня тут жить у кого-то. Через два года вся семья переехала, и стали мы воронежцами.

«Через три дня – Черного лебедя»

– Вы пришли в наш Театр оперы и балета в 1969 году. Это было время становления и расцвета воронежского балета.

– Долгое время театр был музыкальным – опера, оперетта. Балетное направление только формировалось. Главным балетмейстером пригласили из Минска Константина Муллера. Он набрал хороших артистов из разных театров. И получилось как бы две школы. И даже некоторые творческие разногласия возникали у этих групп.

– Юная Сания Куртосманова перешагнула порог театра, где она станет примой-балериной. Вы помните ту атмосферу? Это было то, о чем вы мечтали?

– Я неплохо показалась на выпуске в балете «Пахита», который переносила на нашу сцену Суламифь Мессерер, поэтому меня стали активно вводить в репертуар. Заболеет балерина или Валитова на гастроли уедет, Муллер мне: «Через три дня – Черного лебедя». Нагрузки были серьезные. Но зато и выносливость вырабатывалась.

– Из ведущих партий классического репертуара, который шел на сцене нашего театра, вы станцевали все. Что было самым сложным или близким? Они же такие разные, скажем, Жизель и Одиллия.

– Об этом много не думаешь. Когда в процессе репетиций появляются жесты, соответствующие этой партии, ты отдаешься ей целиком. И все. Спектакль прошел, эмоции затихли. Это же все быстро меняется. А трудно было, когда Дина Марковна Арипова ставила спектакль Михаила Носырева «Песнь торжествующей любви». Мы же «классички», а там и музыка, и хореография необычные. Но Арипова такая умница, и добилась легкости нашего восприятия.

Очень важной была для меня работа в «Тысяче и одной ночи». Я как-то открыла для себя, что если у меня никаких технических проблем нет, то я могу раскрепоститься полностью. Не боясь ничего, совершенно себя свободно чувствовать. И от дирижера многое зависит. У нас дирижером был Виталий Васильев. Выехали на гастроли в Киев с «Тщетной предосторожностью», вдруг он совершенно неожиданно на сцене меняет ритм – стремительно и легко. Ты подчиняешься и думаешь: «Господи, как же это правильно и удобно!» И «Песнь торжествующей любви» он однажды как-то по-новому прочитал. Я это до сих пор помню. В этом была поэзия.

«Никогда не танцевала Кармен»

– В балетной энциклопедии о вашем стиле говорится очень лаконично, но содержательно – «мягкий лиризм». Это удивительное качество балерины, видимо, в природе должно быть?

– Это в природе. И это правда. Потому что какой-то большой экспрессивности во мне нет. Я могу справиться через технику, через музыку, но в природе у меня этого нет в принципе. Я, например, никогда не танцевала Кармен. Даже не знаю – смогла бы или нет?

– Как вы уходили со сцены?

– Из театра я спокойно ушла. Год сидела дома, просто отдыхала. И вдруг неожиданно меня приглашают на преподавательскую работу. Я подумала-подумала и пошла. И потихонечку втянулась. Набиля Валитова мне говорила: «Лет через тридцать ты поймешь, что это такое». И она была на сто процентов права.

– В вашей профессиональной жизни все связано с Воронежем – с училищем, с театром. Что отличает наше училище, в чем его уникальность?

– Наша школа очень хороший уровень держит. А уникальность в том, что из материала небольшого, не такого шикарного, как в столицах, мы все-таки делаем настоящих артистов. А потом они работают на уровне тех, кто оканчивал академии. Мы не стоим на месте. Присматриваемся, интересуемся, как работают те же питерцы, москвичи. Общаемся с детьми, которые там учатся. И на базе своего опыта что-то развиваем.

– Не каждая из девочек, которые сейчас находятся в ваших руках, будет танцевать ведущие партии. Главное – просто служить искусству? И по большому счету неважно где – на авансцене или «у воды», в последней линии кордебалета?

– Есть дети, которые знают, что так и будет. И они на это идут, потому что очень хотят быть в этой профессии. И они довольны тем, что они просто на сцене. Только когда уйдешь, лет через двадцать понимаешь, что это было волшебное время.

– Со сценой расставаться было болезненно?

– Нисколько. Наверное, потому что практически все станцевала. А потребность – чтобы тебе аплодировали, чтобы тебе цветы выносили, я это сполна получила. И мне этого хватило.

Фото из архива Сании Куртосмановой

Константин Муллер (1905–1993) – советский балетмейстер, артист, педагог. С 1963 по 1971 гг. – балетмейстер Воронежского театра оперы и балета.

в Дзен.