11.11.2019, 14:39 
В конце прошлой недели в Госдуме на парламентских слушаниях эксперты обсудили концепцию Минстроя, которая, в частности, предполагает делать ремонт ветхого жилья за счет граждан. С 8 ноября законопроект начал поэтапное движение к первому слушанию.
В полушаге от полутермина
Характерно, что в официальной информации по этому поводу избегается употребление термина «ветхое жилье». Такого понятия официально по-прежнему нет. Хотя в июне, анонсируя подготовку сегодняшнего законопроекта, Минстрой обещал закрепить понятие «ветхое жилье». Да что там в июне - воронежские ученые из строительного института еще в 80-х годах прошлого века просили высшее отраслевое руководство страны утвердить такой термин в понятийном аппарате. Мол, трудно работать неизвестно с чем. Но чиновники на протяжении трех эпох не могли вымучить такую формулу. Назвать жилье аварийным – значит, надо начинать изыскивать сотни дополнительных миллиардов в госказне. Совсем проигнорировать лингвистическую проблему – еще хуже: а если что случится, кто окажется крайним?
И к сегодняшнему дню вице-премьер Виталий Мутко окончательно поставил точку в дискуссии, заявив, что нет смысла «множить понятия», это только запутывает людей.
Что ж, пусть термина нет, но понятие есть, и оно чуть-чуть конкретизировалось. В ходу теперь по-индейски длинный описательный термин «дома со степенью изношенности более 70%, которые пока не признаны аварийными». То есть ветхое – это аварийное жилье будущего.
Такой подход дает возможность поработать на компромиссных вариантах финансирования. И новые предложения Минстроя- по сути, поиск таких компромиссов. Но для конкретной воронежской ситуации они опять не подойдут.
Ремонт перед сносом?
Как ветхое (будем пока пользоваться этим старинным термином) будут ремонтировать за счет жильцов? Поскольку дом не аварийный, по закону жители обязаны делать взносы на капремонт. Только вот капитальный ремонт сильно изношенных зданий требуется намного больше денег, чем приведение в порядок относительно нового МКД. А нынешняя программа капремонта таких трат попросту не предусматривает.
В общем-то задача даже не отремонтировать - а просто помочь дому простоять немного до лучших времен (а лучшее время, получается, – это момент лет, когда дом, несмотря на все ремонты, станет совсем непригодным и даже опасным для жизни и будет признан аварийным). Для этого Минстрой планирует направлять средства из региональных фондов капремонта на такие дома в порядке особой очереди, и будет рекомендовать софинансирование ремонта из средств регионального или муниципального бюджетов.
Ну а не будет софинансирования – все допзатраты лягут на жильцов.
Не только СМИ, но и депутаты Госдумы бросились критиковать это предложение. Кто-то из критиков апеллировал к принципам справедливости, кто- то к сермяжной экономике. Почему соседний дом будут сносить бесплатно, а этот – с непонятным обременением? Почему жители новых многоэтажек должны будут через Фонд капремонта оплачивать ремонт домов, которые все равно вот-вот снесут? А если капремонта придется ждать еще 10-15 лет- неужели все это время в развалюхи придется бессмысленно вбухивать деньги?
Зато такая ситуация дает возможность для отчетного маневра. Президент страны поставил задачу аварийного жилья расселялось больше, чем признается. А если в какой-то момент нужная пропорция не будет получаться?
Правильно, тогда можно попридержать разрастание графы "аварийность", перенеся часть домов в "предаварийный фонд".
Воронежская специфика ветхости
Но если рассматривать конкретную воронежскую ситуацию, многие вопросы сразу отпадают, а подозрения – рассеиваются.
- В стандартной воронежской послевоенной двухэтажке – восемь квартир, с которых по «первой строке» - содержание и текущий ремонт - можно собрать максимум 5 тыс. рублей в месяц. При этом дом имеет все инженерные системы, фасад, кровлю, подъезды, которые надо обслуживать. Конечно, объект будет нерентабельным. Поэтому, будем честны, при сегодняшнем тарифе не мы, да и никто не сможет гарантировать жителям таких домов полный набор услуг – только поддержание работоспособности систем и ликвидацию аварийных ситуаций, - рассказал ГК «ПИК-Комфорт» технический директор компании по Воронежской области Андрей Гнездилов.
Можно добавить: такие дома невозможно привести к современным стандартам потребления коммунальных услуг – потому что у них нет подвалов для установки счетчиков потребления ресурсов, зато есть деревянные полы и перекрытия, древние кровли, обгорелые электропровода и убитая канализация. Тут нечего ремонтировать –тут все надо менять, за что ни возьмись.
При этом в силу ветхости стен с жителей по максимуму берут за отопление. Их жильцам исправно начисляют взносы за капремонт, притом что сами дома в планы капремонта не включены – они участвуют в муниципальной программе реконструкции застроенных территорий.
Даже если в этих условиях оператору новой программы «поддержки штанов» как-то удастся обосновать дополнительные взносы на дополнительные работы, он их просто не увидит. Не понесут ему деньги местные бабульки. Ну, может только на пару подпорок – если стена начнет валиться.
Вошла в активную стадию
Да и есть ли Воронежу смысл участвовать в таких начинаниях? Столица Черноземья – в передовиках по исполнению программы расселения аварийных домов. Да и программа реконструкции заселенных территорий, которая с 2009 года пребывала в стагнации, сегодня демонстрирует признаки оживления.
Городска дума утвердила скорректированный список ветхих кварталов, подлежащих развитию, они находятся на 29 территориях общей площадью около 189,89 га.
Ожидается, что по итогам освоения площадей до 2030 года с лица Воронежа исчезнут около 351,7 тыс. кв. м. ветхого и аварийного жилья. Площадь нового жилого фонда составит 2 584,97 тыс. кв. м. Кто будет развивать территории, станет известно после проведения соответствующих аукционов.
И табличный список дает представление о перспективах борьбы с ветхостью. Если в графе «Сроки аукциона» указаны предшествующие годы – значит, работы на площадке уже идут. ближайшие пара лет, это означает, что инвестор по застройке фактически найден, и проект скоро войдет в практическую стадию реализации. А период «2020-2030» означает лишь надежду властей найти застройщика. Какими бы терминами ни называли инвестора, он в конце концов становится главной фигурой стратегического процесса.