26.10.2018, 13:29 
Пожалуй, золотая осень – лучшая пора в воронежском Центральном парке. Весной – наводнение и глинистые склоны, летом – духота низины и уйма народа, зима сосредоточивает парковую жизнь на нескольких горках. А осенью – жизнь везде, пусть угасающая, но мудрая в своей несуетной красоте.
Бурное развитие парка длится пока лишь одно историческое мгновенье, но ведь и 50 тысяч лет назад, уверяют экологи, этот каньон безымянного ручья жил примерно той же природной жизнью – переживая весенние наводнения, летнюю засуху и вспыхивая огненными красками осени. Благодаря разнообразию здешней флоры не по-городскому богата гамма этого цветового пожара – от вечнососновой зелени до красных рябиновых фонарей.
И пусть не обижаются реконструкторы парка – но раз в году плоды их труда затмевают простые дубы, липы, березы, ясени и сбежавшие с территории давно забытые сирени, бересклеты, боярышники... И грибы растут прямо под ними – нормальные, съедобные, только на вид слегка подозрительные.
Такой же пожар горел над свежими братскими могилами в 1943-м, и над гипсовыми скульптурами великолепных 1950-х, и над живописными развалинами «нулевых». Из Москвы фотографы приезжали, чтобы делать фотосессию на фоне ольховых зарослей, продиравшихся сквозь камень.
Но, к счастью, художники и архитекторы в образах сегодняшнего парка оставили много ассоциаций с его «золотым веком». И легко представить, как поднимались отдыхающие к театру по широкой лестнице в свете чугунных фонарей. Бабочки кружили вокруг сияющих шаров, витали ароматы всех окрестных растений. Если как следует прислушаться – можно услышать, как по ручью скользят лодки и раздается хохот в комнате смеха.
С каких пор его стали называть «Динамо»? Большинство отдыхающих уверены, что это официальное название парка. Да нет, я помню славные времена, когда на пригорке работала пивнуха с напитком по 24 копейки за кружку – и все посетители заведения без запинки называли его Центральным парком культуры и отдыха. После наводнения 1988 года, когда вода в местном ручье из-за засора коллектора поднялась на 4,5 метра, жизнь в ложбине остановилось. А когда снова затеплилась, привязки к погибшим парковым объектам не осталось, и горожане стали называть по имени ближайшей живой структуры – стадиона «Динамо».
Не было бы счастья, да несчастье помогло. Парковая деятельность была законсервирована до следующего века. Зато у воронежцев появилась уникальная возможность начать проект с чистого листа, давая волю не только экономическому расчету, но и творческой фантазии.
А когда вернули парку допотопное название, почему-то исчезло дополняющее сочетание «культуры и отдыха».
Но это все такая суета по сравнению с нынешней осенью, мимолетной и вечной, – как и все тысячи сезонов, состоявшиеся в Каньоне Безымянного Ручья.