03.03.2019, 06:07 
Половник горохового супа в одноразовом стакане, пара кусков хлеба, а на десерт – чай с круассанами. Корреспонденты «Горкома36» побывали на пятничном кормлении от благотворительной организации «Рассвет» у железнодорожного вокзала «Воронеж-1» и пообщались с теми, кто нуждается в помощи.
То, что воронежских бездомных, а также малоимущих кормят волонтеры благотворительных организаций, не новость.
У гастрономической точки в разные дни и время суток поочередно дежурят такие организации, как «Рассвет», «Армия Спасения», а также православные волонтеры Никольского и Богоявленского храмов.
Но если десять лет назад, когда «Рассвет» только затевал подобную деятельность (позже в этой команде волонтеров стажировались и участники других общественных объединений), приходило всего 20-30 человек, то теперь – 50-60. И нередко – это новые лица. А судьба тех, кто здесь бывал раньше, часто неизвестна.
– Вот был дядя Вова. Во дворе дома неподалеку от вокзала жил, причем, в любую погоду, даже в минус 30. Вон там, недалеко от помоек, – указывает на мусорные баки координатор проектов благотворительной организации «Рассвет» Дмитрий Константинов. – Пропал... Или вот приходил к нам Дима, который болел ДЦП. Много раз попадал в больницу, ни слуху ни духу о нем не было, а потом возвращался. Мы даже в приют его пристраивали, но его исключали за нарушения правил пребывания. Что сейчас с ним – не знаем.
Волонтер Нелли Кононенко начинает с молитвы. Другие добровольцы в это время готовят посуду для раздачи пищи. Сегодня в меню – гороховый суп с хлебом. Чем богаты, тому и рады, говорят волонтеры. «Вкусняшки» бывают не всегда – в зависимости от активности спонсоров. Когда появляются «деликатесы», некоторые по нескольку раз становятся в очередь. В этом случае волонтерам приходиться быть особенно бдительными и вести строгий учет: нельзя, чтобы кто-то взял лишнее, а другой из-за этого остался голодным.
– Я так и не смогла привыкнуть, что люди могут быть недовольны, получая бесплатную еду, – рассказывает Нелли Кононенко. – Когда начинаем раздавать что-то вкусное, например, круассаны, печенье и пряники, то слышим: «Почему мне одно печенье, а ему другое. Почему мне несколько маленьких, а мне одно большое. Я хочу еще». Мы же должны раздать еду по совести, чтобы всем хватало. Я прекрасно понимаю, что не от хорошей жизни они приходят сюда. И хочется помочь тем, кому хуже, чем мне. Нужда – страшная вещь, но человеком оставаться надо при любых обстоятельствах.
Люди приходят сюда разные. Вот двое прилично одетых мужчин без стеснения ругаются матом, а одна женщина, спрятав полученные круассаны в сумку, вновь встает за ними в очередь.
Подходит Татьяна. Волонтеры прозвали ее интеллигентной бездомной. Несмотря на нужду, которая заставляет ее второй год скитаться по улицам, она сохраняет в себе чувство собственного достоинства. Обычно волонтеры приводят неутешительную статистику – человек, проживший на улице около года, пристращается к алкоголю. Но Татьяна – исключение. У нее даже речь специфическая, особенности которой мы сохраняем в нашем диалоге.
– Скажите, где вы живете?
– Как понравится, так и живу. Я имею возможность даже в хороших условиях (жить), и в сильный мороз бываю там, у меня договорено. Но, когда можно выдержать (морозы), я не иду, обузой не хочу (быть).
– Есть люди, которые помогают вам?
– Обязательно.
– Выходит, нужно иметь способность договариваться с людьми?
– Не нужно. Люди замечательные были и есть.
В беседе с нами Татьяна читает стихи, вспоминает не дожившую до ста лет газету «Молодой коммунар», людей – из газет «Коммуна» и «Берег». Переживает, что у журналистов доля нелегкая. Улыбается и спрашивает у нас – как поживаем? И это не только из желания пообщаться, не забыть, что ты – член общества, но и из искреннего проявление участия к собеседнику.
– А почему в приют не поехали? Ведь вас много раз приглашали.
– Не хочу я в приюте. Я не одинокая. На моих плечах многое висит. И не только птички, собаки и несчастные люди. У меня еще сын в больнице (от подробностей о судьбе сына Татьяна уходила, и я перестала ее об этом спрашивать – прим. Авт.). А в приют? Ну, я не знаю, какие там люди. Я сама по себе.
– Свободная птица?
– Не совсем так. Я люблю людей. Общительная. И дружить люблю. Но только с теми, которые мне по душе. Чтоб интересы у нас и жизненный путь совпадали.
– А как оказались на улице?
– Квартиру не дали. На последнем месте работы – на предприятии – 25 лет отработала. И надежды вселиться были, но не сложилось. А прежнее жилище было давнишнее, старое. Оно рушилось, валилось, а потом короткое замыкание случилось. В общем, много причин было. Так без крыши над головой мы после всех стихийных бедствий и остались. Не дай Бог кому. А снова столько работать, сколько я работала, это жизни не хватит, здоровья не хватит. Но я хочу что-то придумать, чтобы дачу приобрести. Чтобы дешевая, пусть развалившееся, чтоб было там что-то наподобие печки, а больше мне ничего и не надо. И чтоб люди там хорошие были…
