06.02.2018, 13:09
В чем врачи видят опасность подросшей статистики? Зачем граждан, относящихся к секс-меньшинствам, просят открыто обозначать свою принадлежность во время обследования? И почему большинство мужчин, практикующих однополую любовь, пока не готовы к «легализации»?
«Диагноз я признал не сразу»
Правда, не все. Воронежец Владислав Кудрявцев открыто и откровенно рассказал «Горкому36» о своей жизни и помог ответить на некоторые из вопросов.
– В 2008 году я попал в больницу с двусторонней пневмонией, и тогда меня впервые направили сдать тест на ВИЧ, – говорит Кудрявцев. – Меня обследовали в больнице, но результат оказался сомнительным. Сказали, что нужно повторить через некоторое время. Но я не отнесся к этому серьезно. Авось пронесет.
Не пронесло...
Владислав признается: сегодня он осознает, что положительный статус – результат сексуальных контактов с мужчинами, но тогда он даже не подозревал, что находится в группе риска.
– Для любого человека, которому только что сказали, что у него ВИЧ, естественно испытывать страх. Сознание «закрывается» и отторгает мысль о болезни, человек становится как Фома неверующий, это относится ко всем людям, и геи не исключение, – рассказывает общественный деятель, член инициативной группы «Ты не один» Наталья Коржова. – Это чисто психологический момент. К тому же они боятся резкого общественного порицания, потому что к внутренней стигме, связанной с половой ориентацией, добавляется еще одна, связанная с ВИЧ.
– Это мой выбор, но общественность его не признает. Даже родной отец отвернулся, когда узнал, что мне нравятся парни. Он меня просто не понял. Пытался выбить из меня эту, по его словам, «дурь». Сначала с мачехой к «бабке» меня отправили: она там что-то пошептала, поплевала, но не помогло. Потом отец и вовсе поставил ультиматум: либо ты бросаешь этим заниматься, либо катишься на все четыре стороны…
Владислав отправился в Москву. Работал в гей-клубе, а потом увидел объявление о наборе актеров в гей-порно. Пошел на кастинг, а там обязательное условие – тест на ВИЧ…
– Я впал в ступор. Начал искать в интернете информацию, читать все подряд. Свелось к тому, что я без пяти минут в могиле. Потом начал сомневаться: вдруг все же ошибка? Но возвращаться в Воронеж, вставать на учет я не торопился. Как признаться, что я – гей? Не поймут, будут показывать пальцем. И решил для себя: пока чувствую себя хорошо, никуда не поеду.
…Но осложнения не заставили долго ждать. Кудрявцева увозит "скорая" с высокой температурой. В машине он наконец признается, что инфицирован…
Тенденция последних лет
– Гомосексуалисты – на самом деле очень ответственные люди в плане лечения. Но часто они не раскрывают своей сексуальной ориентации, – объясняет заместитель главного врача по эпидемиологии Воронежского центра профилактики и борьбы со СПИД Тамара Ситник. – Раньше только трое из больных открыто говорили, что их половой партнер – мужчина. Теперь – больше. Но также бывают случаи, когда в Центр приходит один, вспоминает контакт с возможным больным, не называя его и вид контакта, а через несколько дней – является другой, рассказывает аналогичную историю, но также скрывает путь инфицирования. И мы можем только предполагать, что это пара, если совпадают названные время и место инфицирования.
Тамара Ситник объясняет, что увеличение числа ВИЧ-положительных мужчин среди гомосексуалистов и бисексуалов, – тенденция последних лет. Причем причины инфицирования скрываются в беспорядочных половых актах.
– Когда начинаешь устанавливать, где заразился, – называют Москву, Санкт-Петербург, всевозможные курорты, включая заграничные. Конечно, есть и те, кто получил диагноз в Воронеже, но их единицы. К примеру, в 2017 году мы выявили ВИЧ у двух иностранных студентов, которые предоставляли в городах России эскорт-услуги мужчинам, – добавляет Тамара Николаевна. – Разумеется, сексуальная ориентация никак не влияет на лечение человека с диагнозом, терапия в равной степени предоставляется всем пациентам. Но раскрытие пути инфицирования для нас важно – для пресечения аналогичных случаев заражения в дальнейшем.
Важно выявить цепочку
В мегагородах, в отличие от столицы Черноземья, эта группа населения живет относительно свободно: там работают специализированные учреждения, мужчины-гомосексуалисты состоят в организациях, где могут познакомиться друг с другом и, кроме того, бороться за свои права.
– Я решил уехать из Воронежа в Питер, потому что здесь нельзя устроить свою личную жизнь, – объяснил Владислав. – В какой-то момент, признаться, я даже переключался на женщин, но это не дало результата. Природу не обманешь. Мне сложно найти здесь вторую половинку, потому что все тщательно скрываются.
Впрочем, «законспирированность» воронежских гомосексуалистов создает проблемы не только им самим.
– У нас нет возможности работать с этой ключевой группой, – рассказывает Наталья Коржова. – Мы не можем прийти к гомосексуалистам на вечеринку и рассказать о безопасном контакте, о важности сдачи теста на ВИЧ, потому что не знаем, где такие тусовки проводятся. В большинстве случаев нам об этом приходится только догадываться. Это сильно усложняет нашу работу. Важно понимать цепочку контактов, чтобы предотвратить распространение ВИЧ. Важно, чтобы инфицированный человек вовремя начал лечение, ведь, принимая таблетки, он добивается неопределяемой вирусной нагрузки, а это значит, что вирус не размножается и не агрессивен, то есть человек не может инфицировать партнера.
Правда, даже среди тех, кто признается в своей нетрадиционной ориентации, мало тех, кто честно раскрывает список сексуальных контактов. Обычно мужчины говорят, что всех не помнят. А в их списке нередко – и мужчины, и женщины. В последнее время общественники и врачи начинают использовать термин «МСМ» – мужчины, практикующие секс с мужчинами. И эта группа несколько шире: включает не только геев и бисексуалов-мужчин, но и тех, кто никак себя не идентифицирует, и даже женатых мужчин.
– Многие мужчины, которые практикуют однополую любовь, и трансгендеры выпадают из мероприятий профилактики. Стесняются откровенных разговоров. Хотя мы можем помочь им адаптироваться в новых жизненных условиях или же перенаправить в российские НКО, которые работают непосредственно с этой целевой группой. В СПИД-Центре очень толерантные доктора, их тоже не стоит бояться. Думаю, когда мы откроем эту группу для профилактики, статистика пойдет на спад. Откровенный разговор с врачом – залог и успех здоровья.
Ирина ЛАЗАРЕВА
Цифры
697 – столько жителей Воронежской области узнали о своем диагнозе впервые в 2017 году. Всего с диагнозом ВИЧ-инфекции в регионе живут 3047 человек.
Прямая речь
Екатерина Першина, психолог:
– Появление МСМ (мужчины, практикующие секс с мужчинами) обусловлено, к сожалению, сексуальной культурой нашего общества и воспитанием детей. Увеличение ВИЧ-позитивных в этой группе свидетельствует о низкой образованности членов МСМ в плане средств контрацепции. Почему мужчины идут на это? Причин много. Хотят попробовать что-то новое. Как правило, мужчины из МСМ – люди «экзотические», с тягой к острым ощущениям, к чему-то неизведанному. Они пренебрегают запретами, а однополая любовь у нас в обществе не принята. Формула: запрет = интерес. С другой стороны, мужчины идут на это, потому что разочаровались в женщинах: у них был неудачный опыт общения с противоположным полом. Возможно, мужчина в юном возрасте терпел унижение или насилие со стороны взрослой женщины, это тоже могло сказаться на его решении. Но свои контакты мужчины из МСМ стараются скрывать, потому что действует социальный аспект, они не хотят быть высмеянными, оскорбленными. У них есть страх быть непонятыми и непринятыми окружением. В обществе они стараются выглядеть «нормальными», то есть теми, кто предпочитает гетеросексуальные контакты.
Кирилл Барский, руководитель программ благотворительного фонда «Шаги»:
– МСМ – это широкий круг людей. К примеру, он включает мужчин из южных регионов, которые никак себя не идентифицируют, но такой контакт практикуют. Это мужчины, у которых есть жены… 52% инфицированных в Москве – это люди из группы МСМ. Мы называем эту группу ядерной, потому что путь инфицирования не прекращается, передается дальше: от мужчин к мужчинам, от мужчин к женщинам… Это превращается в неконтролируемый процесс – без должных мер профилактики. И благодаря национальной стратегии по борьбе с распространением ВИЧ мы можем добраться в эти группы (в Москве. – Прим. авт.), но у общественных организаций все же не хватает ресурсов. Врачи не пойдут в тематические заведения, а общественники – идут. Но у нас очень маленький ресурс. Недостаточно финансирования и внимания со стороны государства. Однако я убежден, что первый шаг сделан. Раньше эти цифры также были немаленькими, но их замалчивали. Это считалось нормальной практикой для крупных городов, в том числе для Воронежа, потому что это такая тонкая грань для нашего государства, и оно не знает, что с этим делать. Сегодня важно, что поняли: если скрывать и ничего не делать, то мы очень серьезно рискуем. Роль общественных организаций на данный момент особенно велика, и я рад отметить, что в Воронеже такие есть. За последние годы они серьезным образом подтянули свои знания, приобрели полезные навыки и понимают, в каком направлении работать.