16.04.2019, 15:06 
Почти 60% осужденных, освободившись, возвращаются за колючую проволоку. Задачу по снижению рецидивной преступности взяли на себя в том числе и общественники. Они уверены: постаравшись, бывшие заключенные могут вернуть доверие общества к себе. Как живут люди со справкой об освобождении, узнал журналист «Горкома36».
Все включено
«Заплатки» на стенах этого трехэтажного дома то и дело разрушаются. Старое здание волонтеры АНО «Назорей» обрели 18 лет назад, когда правительство области только выделило им девять квартир и офисные помещения на ул. Дружинников, и сейчас продолжают поддерживать его приличном состоянии. Максимум 20 человек могут находиться здесь на реабилитации одновременно – по четыре человека на комнату. Зимой – в виде исключения – проживают больше. Площади катастрофически мало.
– Человек, который встал на тропу криминального мира, зачастую теряет социальную связь с миром «без решеток». Родственники от него отказываются, знакомые перестают с ним общаться, он лишается жилья. В наш центр приходят люди, которые уже все потеряли, – рассказывает куратор центра Сергей Фролов. – И им важно помочь начать новую жизнь в социуме.
В центре им предоставляют жилье и питание, а также устраивают на работу. В старом доме вполне себе приличные комнаты. Пластиковые окна, бытовые удобства – стиральная машина, газовая плита, теплый душ и телевизор в каждой комнате... На первом этаже – библиотека и тренажерный зал. В 18.30-19.00 все постояльцы общежития уже на месте («комендантский час» в 21.00) – ужинают и листают каналы ТВ.
Штрихи к портретам
В квартирке на втором этаже все еще пахнет магазинными котлетами. Ужин здесь уже закончился, и все разбрелись по своим углам. Не общаются, держатся наособицу. Кто-то, укутавшись в куртку, отвернулся к стене. Мужчина в сером свитере принял задумчивый и серьезный вид, уставившись в телевизор. Третий остался сидеть, как был, но его потерянный взгляд медленно покатился в пол, едва успев заприметить непрошенных гостей. И только Олег С. оказался готовым к диалогу.
– В общей сложности я уже пять лет на свободе. Сначала сидел по мелочи, потом потерял брата. Стал искать тех, кто его убил. Нашел… и опять сел. А в последний раз по 158-й статье (кража – прим. авт.) взяли. Сестра сожительницы меня кинула, а я кинул ее, но был тогда еще под надзором. Теперь все, я в завязке. Женщину хочу найти. Жить с ней буду, – рассказывает Олег С. И дышит свежим перегаром. Но в центре – алкоголь под запретом, и позже с Олегом была проведена серьезная профилактическая беседа.
– Если ты не готов реабилитироваться, не мешай другим. Хочешь пить и губить свою жизнь дальше – пожалуйста, только не здесь! Правила озвучиваем сразу. Нахождение «на корабле» любого бунтаря, который начинает идти против правил, это ЧП для центра, потому что под угрозой не только срыв реабилитации, но и безопасность других людей, – объясняет Сергей Фролов. – Наша задача – дать человеку еще один шанс, даже если он уже несколько раз оступился. Поймите, эти люди находились по 7-8 лет в колониях, у них не было свободы, денег, они не могли там себе даже яйцо пожарить, когда захотят. И тут, на воле, их атакует человеческая слабость, они начинают срываться. И я это понимаю. Пока они готовы меняться, мы можем помочь.
В АНО «Назорей» принимают осужденных по любым статьям Уголовного кодекса. Но самые популярные из них – кража и преступления против личности.
Вот яркая иллюстрация справедливости пословицы «от сумы да от тюрьмы не зарекайся». Виктор Б. трудился сначала на экскаваторном, потом на заводе имени Калинина, а практически перед самой пенсией подрался со знакомым в его же квартире. Говорит, не пили в тот день, но тот «почему-то» бросился на Виктора с кулаками... В итоге – статья «Умышленное убийство», хотя изначально инкриминировали «смерть по неосторожности».
А Вера Т., хотя и с криминальным прошлым, попала в центр по совершенно иным причинам, и за пять лет получила статус сотрудника. Ее взяли в кухарки. У женщины крайне непростая ситуация – родственники после смерти гражданского мужа от нее отвернулись, посчитав чужой, а документы утеряны. Вера считается погибшей, а потому восстановить паспорт очень проблематично. Пенсии нет. Центр стал для нее спасением.
– На старости лет осталась одна. Это очень страшно, – не скрывая слез, говорит Вера Михайловна. – А тут сидишь за кроссвордами и слышишь: «Бабушка, здравствуйте» (здесь все так называют Веру – прим. авт.). Это – большое счастье.
По личным рекомендациям
Сотрудников центра здесь в шутку называют родителями, которые заново учат распоряжаться деньгами и помогают понять, в каком мире живем. Если вы думаете, что вчерашним заключенным здесь все достается бесплатно, зря – казенные деньги никто не тратит. Оплата коммунальных услуг, покупка продуктов и медикаментов – все из личного кармана постояльцев. Центр помогает им только в первый месяц (за исключением благотворительной помощи от меценатов и «выпускников» центра, которая есть всегда – прим. авт.), потом – будь добр обслуживать себя сам.
– Для бывшего заключенного реабилитация начинается не с официального трудоустройства, а с того, что он неделю отходил на работу. Если в тюрьме он не работал, а чаще всего так и бывает, то этот навык потерян, его надо восстанавливать. Это для нас нормально месяц на работу ходить, а для них неделя – достижение, – говорит Фролов. – Даже первую зарплату я выдаю им по частям, чтобы они понимали, что расходовать ее надо бережно.
Но эти ребята подставляли и будут подставлять, не скрывает куратор.
– Будут «забивать» на работу, пить. У них это происходит на автомате. Люди не умеют пользоваться свободой, их надо учить. Я к этому готов и готовлю работодателей, – продолжает он. – Работодатели, с которыми мы дружим, идут навстречу.
На работу устраивают по личной рекомендации дворниками, сварщиками, обивщиками мебели, поварами. Трудоустроить без связей сегодня их практически нереально – в каждом учреждении есть служба безопасности, которая через полицию пробивает наличие у человека судимости. Бывали случаи, когда реабилитантов отказывались брать даже дворниками и уборщицами.
Боремся со следствием
По мнению специалистов, перевоспитание бывшего осужденного должно начинаться не в реабилитационном центре, куда он попадает из-за нужды, а еще в стенах исправительного учреждения. Только тогда можно будет снизить рецидив преступности. Но на деле там – унижение, а со стороны общества – неприятие и порицание. В итоге выход заключенные видят лишь в создании своего общества, которое идет вразрез с буквой закона.
– Попасть в наши тюрьмы – ужасно. Люди, которые попадают туда впервые, просто шокированы, у них ломается психика. Здесь старая система, которая не реабилитирует человека и не стимулирует начать его новую жизнь, она наказывает, – рассказывает Сергей Фролов. – Условия содержания с 90-х там улучшились: приемлемое питание, чистое постельное белье, одежда по сезону, почти не случается перебоев с отоплением. Но в целом это система, которая генерирует больше проблем, а не решений. Ясное дело, что тюрьма не должна быть санаторием, но важно предпринимать такие действия, чтобы человек не пошел потом по наклонной. А на деле видим только деградацию личности. Общественникам приходится работать уже со «следствием» – потерянным и никому не нужным человеком.
А устроить свою жизнь хочется каждому. И только благодаря комплексной, включающей не только трудоустройство, но и духовную и психологическую стороны, человек «со справкой» к этому действительно готов: он восстанавливает утраченные связи, заводит семью и имеет амбиции на работу получше. Бывшие постояльцы центра, сумевшие оставить в прошлом эту не самую достойную часть своей биографии, нередко сами становятся благотворителями для тех, кто только начинает реабилитацию.
Кстати
В регионе только две общественные организации специализируются на реабилитации бывших заключенных (вторая в Костенках), и в год вместе они могут принять, по приблизительным подсчетам, от силы человек 60, а фактически вернуть к нормальной жизни – 20-30.
