09.07.2018, 12:24 
Ровно 76 лет назад, 6 июля 1942 года, немцы заняли Колыбелку – большое и богатое село в Лискинском районе. Моя мама оказалась в оккупации.
Ей к тому времени уже исполнилось 20 лет, и она успела сделать вклад в оборону области: дежурила на железнодорожном мосту в Лисках. Мост отчаянно бомбили, но пыль не успевала осесть, как рабочие бригады восстанавливали колею и засыпали щебнем воронки. И снова грохотали над Доном эшелоны с эвакуируемыми из южных краев.
А колыбельцев немцы согнали в лагерь «Стучи машина». Как сами объяснили – чтобы пресечь контакты с партизанами. Лагерники сами соорудили себе бараки – из ивового плетня, обмазанного глиной. В таких условиях, питаясь мерзлой капустой, им пришлось выживать в лютую зиму 1942-1943 годов.
А в 90-х райсуд присвоил маме статус совершеннолетнего узника лагерей. И этот факт унижал ее всю оставшуюся жизнь. В райсобесе не нашлось даже стандартной «корочки». Ей выдали удостоверение несовершеннолетнего узника, сделав корректирующую пометку шариковой ручкой.
Так и прожила с этой закорючкой, которую не захотел признать ни один чиновник. Ее знакомые со статусом несовершеннолетних узников того же лагеря (!) получали льготы и выплаты, возраставшие от юбилея к юбилею. Хотя уж мама-то достоверно знала: никто из детей в «Стучи машине» не выжил.
Объяснение этому казусу одно: с детей спросу нет, но на каждом взрослом, побывавшем в оккупации, лежали подозрения в предательстве. Лично мне вплоть до 80-х годов приходилось заполнять анкеты с графой «Пребывание на оккупированной территории». Кто-нибудь официально отменил эту ересь? Кто-нибудь заявил, что эти люди реабилитированы, что все подозрения с них сняты? Кто-нибудь извинился перед ними?
Мама искренне завидовала фальшивым «несовершеннолетним узницам», которых ей удалось пережить: тех за казенный счет хоронили и даже памятник ставили бесплатно.