15.11.2019, 14:55 Сладкая ловушка
Сбор зерновых превысил «психологически важные» для стратегов отрасли 5 млн тонн и достиг 5,1 млн (при урожайности в 36 ц/га), что существенно больше прошлогоднего – 4,7 млн тонн. Правда, в этом году особенно резко проявилась зависимость урожайности от географического положения хозяйства. Разница в показателях между северными и южными районами области может быть двукратной. И, увы, наши хозяйства уступают соседям – липчанам, белгородцам – на 10-15 ц/га.
– Я спрашивал представителей сельскохозяйственных холдингов, которые имеют свои хозяйства в Воронежской и Липецкой областях: как образуется такая разница? – сказал Виктор Логвинов. – Аграрии уверяют: используем одну и ту же технологию. Вся разница – на ответственности небесной канцелярии.
А вот прогнозируемый урожай сахарной свеклы в 6,6 млн тонн при урожайности почти в 500 ц/га – это рекорд на грани катастрофы. Перепроизводство сахара привело к падению местных цен, которое наложилось на ухудшающуюся мировую конъюнктуру.
По данным Воронежстата, средняя цена за 1 кг сахарного песка в конце 2018 года фиксировалась в 42,5 руб., средняя цена в ноябре 2019-го приблизилась к 25 руб...
– Кроме того, ранее у нас Узбекистан покупал 111 тыс. тонн сахара, но там построили два сахарных завода, а также ввели импортную пошлину, – посетовал Виктор Логвинов. – Наши заводы работают на грани рентабельности, и Минсельхоз уже выступил с рекомендациями – сокращать посевы свеклы.
Как жир в масле
– А под что уйдут высвобождающиеся площади? – поинтересовался корреспондент «Горкома36».
Оказалось, мудрый воронежский крестьянин уже сориентировался. Одной рукой отгружая свеклу, он другой рукой сеял альтернативные культуры. Нынешней осенью вместо прошлогодних 695 тыс. га под озимые зерновые ушло 790 тыс. га. Прибавится зерновой клин примерно на столько же, на сколько сократится свекловичный. Возможно, с еще большей охотой аграрий переориентировался бы на подсолнечник, но тут действуют строгие ограничения по структуре площадей. А жаль. Маслозаводы у нас сильно недозагружены, притом что масложировая продукция стала главным драйвером роста сельскохозяйственного экспорта.
Экспорт сельхозпродукции стал одной из главных тем в докладе вице-премьера. Вся отрасль живет сегодня под новым стратегическим целеуказанием – федеральным проектом «Экспорт продукции АПК», рассчитанным до 2024 года.
Но уже этап 2019 года стал для региональных стратегов отрасли крепким орешком. По словам спикера, до конца сезона Минсельхоз рассчитывает на экспорт из Воронежской области на $641 млн – рост почти на 20% к уровню прошлого года. Наша плановая динамика значительно превышает показатели большинства регионов. И, похоже, не очень-то учитывает мировую конъюнктуру, где цены пошли на снижение.
В итоге поплыли наши прогнозы по экспорту зерновых (минус $27 млн), сахара (недобор – $11,6 млн), кукурузы ($10 млн). К началу ноября Воронежской области удалось выйти на показатель в $383 млн – всего лишь 60% от контрольных цифр. В этой, казалось бы, безнадежной ситуации стратегам пришлось доставать волшебную палочку статистики.
Речь идет о том, чтобы учитывать продукцию, произведенную в одном регионе, но проданную через торговые дома – в другом, в зачет первого.
– Если продукция произведена в Воронежской области, вполне справедливо, что она будет записана в актив этому региону, – рассудил Виктор Логвинов.
И спорить тут вроде не о чем, можно только поразмышлять: почему эта идея пришла в голову чиновников именно сейчас, под треск разваливающегося проекта?
Но, похоже, нас выручит не только новая статистика, но и масложировая продукция – ее уйдет за рубеж на 23% больше прошлогоднего, а также кондитерская. Как ни странно, она, в отличие от сахара, пользуется все возрастающим спросом у зарубежных потребителей. Такой парадокс.
Если говорить о будущем, то экспортный потенциал имеют построенный цех холдинга «Молвест» по производству сывороточного протеина, два строящихся молокозавода «Эконивы» и немецкой DMK, а также мясоперерабатывающий завод группы «Агроэко» в Павловске. Через год-другой чиновникам будет легче обеспечить показатели, на которые они в принципе влиять не могут.
Зато все отрасли животноводства растут у нас стабильно, а по молоку Воронежская область поднялась с четвертого на третье место – что при жесткой межрегиональной конкуренции в этой сфере можно считать прорывом.
Между Сциллой и Харибдой
А теперь о самом интересном – о том, с чего Виктор Логвинов и начал пресс-конференцию. До 2024 года в воронежских селах будут созданы 664 новых рабочих места. Это уже по другому проекту – «Малое и среднее предпринимательство и поддержка предпринимательской инициативы», под который федеральный бюджет подводит солидную финансовую базу.
Работа идет в двух направлениях. Первое – создание системы поддержки фермеров, второе – поддержка сельской кооперации. Поистине, новое – хорошо забытое старое.
Для желающих податься в фермеры выделяются гранты на стартапы. Максимальная сумма, которую может получить фермер, – 4 млн руб. В общей сложности на регион выделили почти 50 млн.
– Отбор был жесткий, конкуренция высокая. Изначально поступило 67 заявлений, к конкурсу допустили 48. В итоге отобрали 15 победителей, которые создадут 62 рабочих места, – рассказал Виктор Логвинов о первом опыте конкурса сельских стартаперов. – Мы также увеличиваем традиционную поддержку фермерства за счет единой субсидии Минсельхоза. Буквально на днях отобрали 33 начинающих фермеров, которые в общей сложности получат 77 млн руб. Кроме того, 208 млн предназначаются 23 семейным фермам, 27 млн – четырем потребительским кооперативам.
Таким образом 102 новых рабочих места, считай, уже создано. Но наблюдается и другое – некоторые из облагодетельствованных фермеров начали отзывать свои заявления. Виктору Логвинову проблема оказалась знакомой.
– Просто раньше деньги шли напрямую получателю, а теперь – через казначейство. И, значит, за каждые 10 полученных рублей фермеру надо отчитываться на 20 листах бумаги. Эта работа для некоторых оказалась тяжелее, чем фермерский труд. С другой стороны, при прямом финансировании случались злоупотребления вроде нецелевого использования средств.
Таким образом, политику поддержки производителей приходится вести курсом между Сциллой бюрократизма и Харибдой злоупотреблений.
Артем УШАКОВ