Немного продлить себе жизнь

– Эмоций должно быть не меньше 15-ти. Некоторые из них ребята зачитывают вслух и ждут обратную связь, а про некоторые – молчат. Это может быть слишком личным, – объясняет мне консультант Кирилл, который весь день проводит с «больными».

«Дневник чувств»

Недалеко от меня двадцатилетняя Саша. Девушка с темными густыми волосами бросает подозрительные взгляды на окружающих и ерзает на стуле.

– Саша, привет. Читай, – обращается к ней ведущая тренинга Юля.

– Хорошо, – девушка отбрасывает прядь со лба и утыкается в тетрадь. – Утром ко мне подошли и сказали получше одеться, а то выгляжу как бомж.

 С чего бы это? На планерке предупредили, что сегодня приедут из газеты. Надеюсь, не придется плясать перед ними. Ничего никому не скажу. Волнуюсь.

После прочтения всех эмоций Саша просит обратную связь. Желающие высказываются. Затем – следующий.

Светловолосый Егор ведет себя активно, но так же, как и Саша, с недоверием смотрит на остальных: «Ахинею она несет. Надо что-то с этим делать. Нервничаю, беспокоюсь, скрестил руки и ноги. Сменить регион… Обратная связь».

– Привет, Егор, это обратная связь. Твое состояние очень понятно. Его обычно испытывают на третьем месяце трезвости. Постарайся от общения с психологом получить удовольствие и вынести пользу. Спасибо, выздоравливай, – обращается к парню женщина с короткой стрижкой.

Спустя несколько минут тренинг заканчивается. Наступает время уборки, приготовление обеда. Около плиты на кухне хлопочут двое мужчин. На обед – вермишелевый суп.

– Эй, а ты журналист, да? – окликает меня Саша. Девушка садится в дальний угол кухни. – А я тоже на журфаке училась, в Белгороде. В день, когда меня сюда привезли, у меня по расписанию экзамен стоял.

– Давно здесь?

– Чуть больше месяца. Конечно, когда меня сюда доставили, я уже была на грани жизни и смерти.

– После реабилитации вернешься домой?

– Не, останусь здесь и буду консультантом. Иначе опять колоться начну. Мне было 15, когда я впервые наркоту попробовала. Потом понеслось, я даже остановиться не могла. В основном употребляла химию всякую. Когда ничего не было, ходила в аптеку, покупала всякие препараты и из них дозы делала. В последний год вен на руках вообще не осталось, и я начала колоться в пах.

– А родители как отреагировали?

– Ну, в то время я жила со своим парнем и его мамой. Сначала парень увидел меня в ванной со шприцем. Конечно, я закатила истерику и сказала, что жизнь самоубийством покончить хочу. Потом рассказала. А один раз укололась, и кровь пошла, причем очень сильно. Я наклонилась, чтобы прижать место, рубашка оказалась вся в крови, и заходит мама парня. Она спрашивает, мол, что это такое. Я сказала, что кровь из носа пошла. Она начала смотреть мои вены, а потом в мою комнату заглянула. Я там даже убрать ничего не успела: там и «чек», и «баян» (шприц – на слэнге), и «выпарка», – девочка начинает смеяться и тянет со стола кусок хлеба.

– Саша! – приказным тоном, но с улыбкой говорит дежурный по кухне. – Дождись обеда.

Мужчина замечает мое присутствие и добродушно протягивает чашку чая с хлебом, намазанным шоколадным маслом.

– Вы не думайте, что здесь все такие хорошие и вылечиться хотят. Статистика, к сожалению, неутешительная. Только 10% из общего количества перестают употреблять. Многие здесь лишь для того, чтобы немного продлить себе жизнь, – объясняет мужчина.

Центр реабилитации – это обычный трехэтажный дом. В нем два душа – на первом и втором этажах, спальни для девочек и мальчиков, комната для руководства, тренажерный зал, сауна, кухня, гостиная, где проходят тренинги, и третий этаж, где проводится зарядка. Там же можно почитать книги или послушать музыку.

– На окнах сняты ручки. Это позволяет нам контролировать ребят, чтобы они не сбежали, и чтобы им ничего не смогли пронести. Всякое бывает, особенно на первых месяцах трезвости, – объясняет Алексей, программный директор центра.

День «больных» расписан практически по минутам. Это позволяет не отвлекаться на нехорошие мысли...

– Они сутками находятся под контролем. В ночные дежурства выходят консультанты центра. Все мы когда-то сталкивались с теми же, что и ребята, проблемами. Нам удалось выбраться из этого. Мы многие годы сохраняем трезвость и стараемся помочь другим.

– То есть все работники центра – бывшие наркоманы?

– Да, за исключением психолога и врача. Ребята знают, что мы хорошо понимаем, как им тяжело. И можем реально помочь.

На кухню зашла женщина и улыбается, наблюдая за тем, как мужчины готовят обед:

– Привет. Меня зовут Юля.

– А вы давно здесь? – интересуюсь.

– Одиннадцать месяцев. Я приехала сюда из Москвы, мне рекомендовали именно этот центр. Тем более, нужно было срочно сменить обстановку, – смущенно рассказывает мне пациентка.

– Долго употребляли?

– Да. В основном – героин. Мы с мужем вместе употребляли, а потом он в тюрьму сел. Страшно… Боюсь, что он там продолжает колоться, поэтому видеться с ним не хочу, иначе опять все по накатанной. Я в Шереметьево, в пункте контроля работала, а потом меня уволили – заметили, что я наркоманка… И дочка у меня есть. Она сейчас с бабушкой, а я вот думаю их в Воронеж, поближе к себе перевезти.

После обеда, по расписанию еще один тренинг. Его цель – научить ребят справляться с тягой к пагубным пристрастиям. Каждому дается вводная, на которую он должен дать развернутый ответ. Например, обозначить пятерку людей, которым он позвонит, если будет на грани срыва.

Все сидят на длинных мягких диванах.В комнату заходит парень в светлом поло, Сережа. Он садится поближе к двери и отвечает последним.

– Короче, я считаю, что фигня все это. Почему я должен делать эти задания, если, когда выйду в город, опять начну употреблять?!

– С чего ты так решил? – интересуется консультант Кирилл.

– Да потому, что я себя знаю. Трезвость – не для меня. Я как употреблял, так и буду употреблять.

По комнате пробегает смешок.

– У меня есть мечта. Я хочу получить высшее образование, но никто мне при этом не запретит употреблять. Никто ведь не отменял контролируемое употребление?! – восклицает Сережа.

– Да ты хоть сейчас можешь подойти к директору и сказать: «Надоели, пойду колоться», – шутит мальчик в багровой футболке. Девочка Саша заливается от смеха.

– Ты не сможешь себя контролировать. Знаешь, это как у девочек. Есть те, которые едят на ночь сладкое и не поправляются, а есть те, которым стоит только кусок съесть, и все… – пытается объяснить Кирилл.

– Ага, и все, жирные паскуды, а ты, Серег, выздоравливай! – снова шутит мальчик в багровом.

Комната заливается громким смехом. Смешно даже недовольному Сереже, который нервно покачивает ногой.

– Вот что здесь смешного? Человек плохое слово сказал, а вы ржать начинаете! – возмущенно говорит Татьяна, которая лечится от алкоголизма.

– Смешно, конечно! Да че с нас взять, мы же нарики.