11.03.2020, 13:19 
Как заниматься профилактикой ВИЧ в Воронеже без грантов
В Госдуме обратили внимание на эпидемию ВИЧ в стране. В конце февраля здесь провели круглый стол по теме «Вопросы законодательного обеспечения профилактики и лечения ВИЧ». В нем приняли участие около двадцати докладчиков со всей России, среди них – учредитель воронежского «Центра содействия профилактике социально значимых заболеваний “ТЫ НЕ ОДИН”» Наталья Коржова. Чего не хватает, чтобы противостоять распространению заболеваемости? Об этом «Горком36» поговорил с Натальей Коржовой.
«Аутричи боятся, что им открутят головы»
– На какие вопросы в сфере профилактики ВИЧ-инфекции некоммерческий сектор порекомендовал депутатскому корпусу обратить пристальное внимание?
– В Госдуме говорили о детях, у которых диагностируется заболевание при рождении; о жизни в России мигрантов с положительным ВИЧ-статусом; о распространении ВИЧ в ключевых группах риска; доступности медицинской помощи для беженцев; профилактике в школах и т. д.
В своем докладе я затронула ключевые группы риска (наркопотребители, бездомные, секс-работницы и мужчины, практикующие секс с мужчинами (МСМ) – И. Л.), так как именно с ними мы активно работали в последние годы в Воронежской области. Причем если с наркопотребителями работа «в поле» велась постоянно, то в сфере коммерческих секс-услуг мы проводили экспресс-тестирование и биоповеденческие исследования после пятилетнего перерыва в 2019 году, а с МСМ и вовсе взаимодействовали впервые.
– Вы перечислили уязвимые группы. Они самые проблемные с точки зрения распространения ВИЧ в регионе?
– Они самые проблемные во всем мире. Не зря их обозначили в Государственной стратегии противодействия ВИЧ, рассчитанной до 2020 года и на дальнейшую перспективу. В конце этого года будет формироваться новая стратегия, и для нашей организации важно, чтобы работа с этими группами стала системной.
Конечно, ежегодно в области выявляется примерно одинаковое число новых случаев, прироста нет. Ситуация стала контролируемой. Новые случаи есть, но их в 2019 году было не больше, чем в 2018-м (в 2018 году впервые выявлено 703, а в 2019-м – 667 – И. Л.), однако динамика среди МСМ и секс-работниц пока не позволяет расслабиться. А вот среди наркопотребителей в рамках наших проектов все по-другому: если до 2018 года у нас была высокая выявляемость среди них (во время профилактических выездов мы тестируем на ВИЧ) – то и дело «плюсовали», то в 2018 году произошла стабилизация. Выявлять инфицированных в этой группе мы стали меньше, и поначалу я даже спрашивала себя: «А там ли мы вообще работаем?» Потом смотрела по сторонам и понимала – там. Но в целом неблагоприятные тенденции с распространением заболевания в группе наркопотребителей продолжают наблюдаться, если мы говорим про область в целом.
– Медики говорят, что ВИЧ-инфекция «стареет» и выходит за пределы ключевых групп. В зоне риска – любой. Но основной уклон профилактики по-прежнему на МСМ, секс-работницах и наркопотребителях. Почему? А как же остальное население?
– Мы «прокачиваем» широкие круги населения, охватывая его во время проведения профилактических акций, направленных на целевые группы. В этих рамках мы делаем что-то массовое – автопробеги или рок-концерты, например. Это совершенно новый формат профмероприятий, который фактически позволяет нам «убить двух зайцев разом». Но работать с населением проще, у него есть трезвое сознание, чего не скажешь про наркопотребителей. Ведь если раньше они принимали медленные наркотики и с тобой с большой радостью общались, то теперь наркосцена изменилась. Под синтетическим наркотиком они могут совершить что угодно, и наши аутричи реально боятся, что им открутят головы. Человек «под солью» способен на что угодно, он совсем невменяем.
Мы стремимся к тому, чтобы люди формировали в себе культуру заботы о собственном здоровье, чтобы человек, даже находясь в зоне риска, понимал, что безопасно, а что нет. И у нас есть даже наркопотребители, которые исправно принимают терапию.
«Человека нужно удержать на лечении»
– В Воронежской области и врачи-инфекционисты, и общественники, ориентируясь на статистику, едины во мнении, что в регионе благоприятная обстановка, заболеваемость ниже средней по стране. За счет чего ее получается сдерживать?
– Нередко общественники идут в разрез с позицией СПИД-Центров и не доверяют статистике, но в Воронеже действительно очень достойный и эффективно работающий Центр профилактики и борьбы со СПИД. Врачи-инфекционисты, несмотря на то, что на прием одного человека отведено мало времени, выстраивают с пациентом доверительные отношения. В нашем деле это важно, потому что человека нужно удержать на лечении и помочь ему выработать приверженность к терапии. Приверженность к лечению – это третичная, самая сложная профилактика инфекции. А терапия – это нулевая, неопределяемая вирусная нагрузка и долгая качественная жизнь.
Второй момент – грамотное распределение финансирования на проведение профилактических мероприятий. В Воронеже удалось обозначить самые проблемные места и направить средства туда. Как я уже сказала, у нас «зазвучали» новые ключевые группы. Не во всех регионах проводится такая масштабная работа.
Кроме того, врачи и общественники аккумулировали усилия для того, чтобы найти и довести до диспансерного учета тех людей, которые уже были замечены в медицинской системе, но в силу разных причин, чаще из-за образа жизни, не получают терапию. Это усиление третичной профилактики, и, как бы там ни было, она крайне важна: если мы не доведем человека до СПИД-Центра, то он зачастую останется без лечения.
Влиять на сдерживание распространения ВИЧ-инфекции удается еще и потому, что у нас хорошая волонтерская команда. Проекты заканчиваются, а люди остаются. Мы не можем их оставить без поддержки, хотя нам уже не платят зарплату – проект завершен. Если нам позвонит представитель какой-либо ключевой группы спустя два месяца и скажет: «У меня был риск, могу ли я пройти тест?» – Да, можешь. И он за руку с собой других приведет, это сарафанное радио. Мы не можем отказать, потому что через год нам снова в эту группу входить, нельзя терять связи, нельзя людей оставлять без помощи. Хотя понятно – «тянуть» это на волонтерской основе можно, только если ты реально включен в проблематику и тебе не все равно. Это же время, экспресс-тесты, которые ты за свой счет покупаешь, когда заканчивается проект (а сейчас, после фильма Юрия Дудя, их цена «взлетела» в два раза, один стоит почти 700 рублей), средства барьерной контрацепции, это твой бензин, потому что тебе надо ехать в определенное место, и даже твоя машина, которую приходится изнашивать…
Конечно, мы стараемся по максимуму переключить обратившихся в СПИД-Центр, где можно бесплатно и анонимно сдать тест на ВИЧ, но нередко человек говорит: «Я не хочу». Людям страшно идти в медучреждение такого профиля, потому что это часто представители особо уязвимых групп. Это люди, которые живут на грани закона и не доверяют государству. И все – ты уже ломаешь голову над тем, где взять все необходимое и поехать к человеку, чтобы он не потерялся.
Нередко поступают звонки: «Сходи со мной в СПИД-Центр, я один боюсь». Их минимум один в неделю. И я еду, потому что это мои наработки, результат проектов. Да и хорошо, что это входит потихоньку в практику. Люди чаще стали сдавать тест на ВИЧ. И то, что часть их, несмотря на то, что все еще испытывают страх, собираются и доезжают до медучреждения, говорит о факте сформировавшегося института доверия. Как я могу этим рисковать? Даже если мне за это не платят.
– В этом ведь и главная суть работы некоммерческой организации – помогать на волонтерской основе. Вы не нацелены на прибыль, но работа в проектах в рамках ФЗ-44 позволяет вам заработать…
– Понимаете, проект считается успешным, когда он после окончания начинает работать на тебя. И наши проекты работают – люди к нам идут. Но я поняла, что уже не могу справляться с такими объемами. Дошло до того, что я обращаюсь к коллегам, работающим на федеральном уровне, и прошу: «Ну, дайте хоть сколько-нибудь тестов и презервативов». В Госдуме я говорила о том, что проекты в сфере профилактики ВИЧ-инфекции должны работать системно и комплексно. Каждый раз мы не можем приходить в проект с чистым листом – каждый раз выстраивать отношения с нуля сложно. Да и зачем? Ведь можно не начинать все сначала, а углубляться в проблемную группу.
И потом, рынок профилактических услуг в Воронежской области стал привлекательным для коммерческих конкурентов, а ФЗ-44 – это торги. Я не могу дать гарантии, что наша организация выйдет на торги и их выиграет. «Протянув» людей на волонтерской основе год, мы можем ничего не получить в конечном итоге. И сколько я еще «протяну»? Ну, год-два. На третий год «сгорю» и уйду. Да и сейчас такие мысли возникают. Бывает, сидишь и думаешь – не хочу. Вот тебе магазин, касса: «Пакет брать будете?» Из этого состояния приучаешь себя выходить. Пока греет мысль о том, что в нашем регионе благоприятная среда для работы волонтерских организаций. А так – далеко не везде.
Фото из личного архива Натальи Коржовой
