11.10.2019, 10:35 
Торопился, почти бежал на остановку, и как споткнулся: на тротуаре, в пыли, лежала монета. Я не нумизмат, но монета отличалась от привычных; я нагнулся, поднял ее и рассмотрел. Это были пятьдесят украинских копеек.
Я попытался представить, каким путем монетку могло занести на воронежскую улицу, и воображение мое зависло: вариантов было слишком много, и каждый, наверное, тянул на роман.
Деньги на войне имеют свой курс, здесь отдельная биржа. В 1995 году, вскоре после катастрофического новогоднего штурма Грозного, я поехал в командировку на Кавказ. Тогда почти у всех были еще советские паспорта, а в эти паспорта полагалось на 25 лет вклеивать новую фотокарточку, чего я по разгильдяйству не сделал. В процессе передвижения по Чечне меня за это оштрафовали трижды: российские военные, местная милиция и бойцы Джохара Дудаева.
Они не отнимали деньги просто так, а именно штрафовали, даже расписки по моей просьбе писали. Но поди не дай денег, когда у них автоматы, а у меня авторучка. Абсурд взял хорошую высоту: меня штрафовали за нарушение закона несуществующего государства.
Конечно, украинский полтинник занесло в Воронеж иным путем, чем от меня уходили деньги 1995 года, но найдя его, я сразу вспомнил свое самое безобидное кавказское приключение.
Через день после моей находки глава нашего государства сказал, что российскому ТВ не стоит выставлять братский украинский народ в невыгодном свете, и одна телеведущая откликнулась: мы же не специально.
Социологи из «Квалитаса» с весны 2014 года регулярно спрашивают воронежцев: потеряла ли Россия Украину? И на протяжении этого времени почти половина горожан утверждает: да, потеряла.
У социологов свои задачи, а я бы поставил вопрос по-другому: нашла ли Россия себя? Мне хочется думать, что поиск еще не закончен, что все хорошее у нас впереди.
Я вот пятьдесят копеек нашел. Делать мне с ними нечего, но терять не хочется.