Мишка пропал

Человек этот стоял за киосками на Северном рынке в странной позе. Голова его клонилась вниз, как у засыпающего ребенка, и колени начинали медленно сгибаться. Он будто пытался сесть и заснуть, но садиться было не на что, он встряхивался и выпрямлялся, а потом снова начинал клониться и приседать, чуть не падая.

Люди шли мимо, и я прошел бы – мало ли нынче наркоманов, но лицо его показалось мне знакомым. Я подошел ближе и узнал Мишку, сына моего институтского друга. Когда-то друг был ведущим инженером в НИИ электромеханики, а после разграбления института рейдерами пошел в челноки, и тоже успешно: поставил павильон с автозапчастями, купил двухкомнатную хрущевку. Тогда и Мишка родился. Но со временем в их семье началась черная полоса: он развелся с женой (челночный поток многие семьи перекроил), павильон сгорел, а друг мой через год сгинул в одной из поездок. Просто исчез, и все.

Я тронул Мишку за плечо, но он не реагировал. Пришлось натереть ему лицо снегом, и тогда он посмотрел на меня, но не узнал.

Я отвез его на такси домой и долго обшаривал его одежду возле двери, пытаясь найти ключ. В конце концов ключ нашелся под половиком, за что я Мишку сильно обругал, но он меня не слышал.

Оказалось, что воровать в этой квартире нечего. Разве что лампочку, перекошенный диван и грязную газовую плиту.

Мишку я уложил на диван, и он заснул. Мне повезло: замок оказался с защелкой, и ключ от квартиры я положил на кухонный стол.

По дороге домой видел много оставленных наркоторговцами следов: их телефоны были на столбах, заборах и гаражах; при желании я мог бы выследить любого из них и разбить морду в кровь, но вообще-то этим должны заниматься профессионалы...

Лифт в моем подъезде снова не работал, и на пожарной лестнице шприцы лежали на нескольких этажах.

Когда-нибудь нынешняя эпоха безвременья закончится, наступит эра милосердия, и хранители закона и порядка будут удивляться: что, и вправду наркоторговцы прямо на заборах писали свои телефоны?!

И ведь не поверят.