2024-04-20

Мир Муратова

Мир Муратова
В детстве каждый, наверное, мечтает быть бесстрашным, свободным, добрым, щедрым. Потом мечты тускнеют, а привычка к отступлениям становится характером; за основу поведения берется унылое правило «с волками жить – по-волчьи выть». И как будто все в порядке, но иногда вспомнишь о мечтах и станет так тошно, что – буквально – хоть волком вой.

В детстве каждый, наверное, мечтает быть бесстрашным, свободным, добрым, щедрым. Потом мечты тускнеют, а привычка к отступлениям становится характером; за основу поведения берется унылое правило «с волками жить – по-волчьи выть». И как будто все в порядке, но иногда вспомнишь о мечтах и станет так тошно, что – буквально – хоть волком вой.

Единицам удается то, о чем мечтают в детстве все,  быть героями: доблестными, отважными и благородными. Пошлый жизненный опыт учит нас тому, что за подвиги им не воздается, а потому, значит, не стоило и суетиться.

Но все эти расчеты не стоят и ломаного гроша. Нобелевская премия мира, присужденная главному редактору «Новой газеты» Дмитрию Муратову,  свидетельство того, что стремление оставаться хорошим человеком и честным работником, рано или поздно будет замечено и отмечено всем миром.

Речь не о деньгах, конечно. Занимайся Муратов прямо противоположным делом, он заработал бы куда больше, как это делают наши телевизионные толкователи политических событий. Но им Нобелевки не видать.

Имея честь знать Муратова с 1985 года, хотел бы сказать: по моему впечатлению он всегда был равен самому себе и тем идеалам, следовать которым хотел бы каждый приличный человек. «Новая газета»  единственное в стране издание, занимающееся подлинными расследованиями и защитой человеческих прав. Это невыносимо тяжелый труд. Шесть сотрудников газеты были убиты за свою работу – ни у какого другого российского издания нет такого мартиролога.

Человека, который несет такой груз, легко представить желчным, усталым, циничным. А рядом с Муратовым находишься – и кажется все нипочем, все поправимо.

Как-то, в середине «нулевых», промозглым московским вечером он мне темпераментно рассказывал, что хотел бы написать книгу о Пушкине, представить свою историю его гибельного пути. А вышли мы на улицу и сразу встретили другого великого поэта – Наума Коржавина, хорошего знакомого Муратова.

С Муратовым всегда так, как будто ты находишься в кругу небесных светил. Наверное, это и есть свобода.

ЧИТАЙТЕ ЕЩЁ