12.10.2020, 19:29 
Вот куда мы проникли: луг накрыт желтыми нарциссами в нежно-зеленой траве, и тишина наполнена стрекотом кузнечиков; среди цветов в отдалении стояли цапли, и коршун безмолвно парил над лугом и озерами, а потом соскользнул по небесному куполу на лес километрах в трех от озера; это настоящая дикая дубрава, как в мультиках детства. Взахлеб пели невидимые в голубой бездне жаворонки.
Жена повела дочку собирать букет и посмотреть на цаплю поближе, а я забросил старую детскую удочку; через минуту она согнулась, и вскоре я выволок на берег огромного карася. Был бы он агрессивней, от тонкой лески и даже самой удочки только пух и перья полетели бы, но карась не нарушал безмятежности дня.
Сын стал ныть, я отдал ему удочку и вскоре помог вытащить еще одного карася – это была его первая крупная рыба. Подошли с букетами жена с дочкой и начали было рассказывать про цаплю, но заглянули в ведерко и были потрясены.
Силы зла должны были для равновесия как-то подперчить этот день, и на обратном пути наш старый «жигуленок» застрял в большой луже. Жена попрощалась с джинсами и кроссовками и пошла толкать машину, оставив спящую лапушку-дочку на заднем сиденье. Попытки выбраться остались безуспешными, и я позвал сына. Жена была в ужасе: десятилетнего малыша за руль? Но выхода не было. Я показал ему, как и что делать, и не раз повторил.
Сын был послушен, как никогда в своей жизни, и страшно серьезен, но все получилось: вскоре мы с женой по уши в грязи вытолкали нашу «копейку». На лице сына плескался восторг: он стал взрослым.
Потом с корабля мы попали на бал: на даче брата парились «в баньке с девками». Жены наши были веселы и раскрасневши с кагору, после парной обливались холодной водой, сидели на террасе с видом на Дон, дальние леса и озера, потом жарили шашлык, и он получился, как никогда, – под тарелищу с разнообразной зеленью, мягонькой дышащий хлеб с хрустящей корочкой, прочие приправы-закуски, так что до торта, конечно, не дошло. Брат после баньки штык продал и держал тост и хрустальную запотевшую рюмку водки; один я только был за рулем и штык свой не продавал.
Получилось все необычно душевно, так что возвращались мы по черной ночной дороге в желтых шаровых молниях встречных машин усталые, но довольные.
Потом уже, когда мы легли спать, этот день остался с нами и дышал рядом. Ночь была заполнена эхом стрекота кузнечиков и пения жаворонков, мерцанием воды с поплавком среди кувшинок, колдовской дубравой, синевой небесной бездны и беззвучным полетом коршуна.
Тогда мы не знали, что это – самый лучший день...