16.10.2020, 16:33 
Теперь только старожилы помнят, что во времена СССР были поездки «на картошку». В 70-80-е в вымирающих селах воронежских остро не хватало рабочих рук, и по разнарядкам от обкома КПСС на заводах, в НИИ и вузах формировали добровольно-принудительные бригады для спасения урожая.
Им даже кое-какие деньги порой платили за работу, но чаще обходились бесплатным проживанием и кормежкой. Спасать приходилось все, что в земле растет: картошку, свеклу, морковь.
Крестьян по осени считают
Те поездки были чем-то сродни челночному движению в 90-х. Некоторые семьи распадались из-за любовных историй, возникали и новые. Муж или жена покидает семью на месяц, и чем они там занимаются в свободное от работы время, неизвестно. Городских удовольствий в деревне нет, и общение было активным – и между собой, и с местными.
Отряды «спасателей» посылали в колхозы-совхозы на два или три месяца, с ротацией: вместо отработавших месяц направляли новых. Селили в заброшенном клубе или на постой в домах, кормили в столовке либо платили хозяевам домов за кормежку. Или снабжали отряд продуктами – сами готовьте. Крупы, хлеб, мясо, масло, овощи и т. п. «Добровольцы» оставляли кого-нибудь дома в роли повара, чтобы готовить еду.
…Я стоял у колодца и не знал, что делать: ведро с маслом оторвалось и плюхнулось в воду. Но как же я оставлю бригаду без обеда? А вокруг никого. Молод я был: полез по бревенчатым стенам колодца спасать ведро и масло. И таки спас, хотя мог бы сорваться и утонуть. Обед я тогда сготовил знатный: налепил тефтелей к рису, которые очень понравились нашей бригаде, так что меня даже выдвинули в постоянные повара, от чего я сразу же отказался: скучновато одному. Хозяйка наша принесла чашу с чем-то молочным, кусками – простокваша или варенец; никогда больше такой вкусноты не пробовал!
Не хочу сказать, что спасение масла – подвиг, но что-то героическое в этом есть. А вообще, все плохое из тех поездок забылось, осталось хорошее. Какая, например, в том колхозе случилась рыбалка! Началось с того, что местные пришли к нам с вопросом: не играет ли кто из вас в футбол? А то у нас решающая игра на выезде, а народу не хватает. Выручите, а? Не беспокойтесь, председатель освободит от работы.
Я назвался. Мы победили 6:0, из них три гола – мои. Это был счастливый для местных случай: я стал у них знаменитым. Дома в честь победы сам председатель накрыл богатые столы. Наотмечались, конечно. И я тогда спросил у местных: нет ли у них рыбацких снастей? Пруд у вас хороший, очень тянет порыбачить. Они сказали: вообще-то рыбалка на пруду запрещена, но тебе можно. И дали мне «резинку».
Это была волшебная рыбалка, и на следующий день я накормил весь наш отряд крупными жареными карпами.
Неприятности
Нет, сочетание добра и зла неизбежно, и кое-что неприятное сохранилось в памяти – типа пьяной драки в электричке. После которой окровавленный победитель сорвал стоп-кран и навсегда покинул наш отряд.
Еще одно записалось в памяти, как на жесткий диск: из НИИ ПМ мы прибыли в село к вечеру и сразу на ужин, а в столовой гуляли шофера из Горького, которые прибыли на машинах перевозить в закрома Родины спасенный воронежскими инженерами урожай. Пьяны были те шофера, и один из них с матюками швырнул вилку на стол наших, потом другую, и вспыхнула драка. Наши вытолкали горьковских, и лишь в дверях тлел конфликт: один из инженеров пугал шофера ножом, а тот крыл его матюками и твердил, что теперь ему хана.
Ретировались шофера, но вскоре к столовой с ревом стали съезжаться грузовики, горьковские сыпались из них с монтировками, и это пахло убийством. Признаться, я здорово тогда струхнул. Но обошлось простыми разборками.
Через день наши помирились с шоферами, и больше у объединенного нашего отряда никаких проблем с местными не было. А шофера не простили того, с ножом – не по понятиям, мол, и пытались его подловить. Но так и не подловили.
Земля и воля
Глухая деревушка – это здорово. Тишина, природа первозданная, запахи, ночи черные, бархатные, небо, переполненное звездами, каких не увидишь в городе. И ни в какой турпоездке.
По вечерам собирались теплой компанией, и нам не грозило пророчество Эйнштейна, что, когда технологии заменят людям общение (как ныне!), мы станем превращаться в идиотов. Травили анекдоты и страшилки, делились житейскими историями, играли в дурака и преферанс, в города, искали возможность устроить танцы – тем более что девушки наши в уютных одеждах и без каблуков приобретали особый шарм.
А я однажды придумал такую штуку: давайте я буду рассказывать вам истории, как будто они со мной случились, а вы потом сами решите, правда это или нет. И стал пересказывать рассказы Герберта Уэллса: про неопытное привидение, про страну слепых, про Джимми – пучеглазого бога… Горжусь до сих пор: больше половины поверили, что фантастические эти истории случились со мной. Хотя были и насмешники. Кстати, великолепного Уэллса никто не опознал.
Или вот забытая штука: кто-то рассказывает сюжет со странностью, а остальные должны вопросами установить, в чем там дело. А рассказчик на вопросы отвечает только «да» или «нет». Ну, например: один человек, возвращаясь домой, ехал на лифте только до 6-го этажа, а потом выходил и шел к себе на девятый пешком – почему?
Игра эта обычно всех увлекала. И была полноценной роскошью человеческого общения.
Одна из поездок сопровождалась непрерывным осенним дождиком. Слякоть, грязь, а на улице моросит и моросит. Старшой наш не рисковал здоровьем сотрудников, мы собирались с утра в столовой, ждали у моря погоды и делали кто во что горазд: шахматы, преферанс, писали письма, просто болтали. Поварихи из наших были очень недовольны: они трудились и надеялись что-то заработать, а остальные дурака валяли. Почем зря ругали они старшого, но он был непреклонен.
Или: ехали мы втроем на сменку к месту дислокации. Остановились на ночь в гостинице. В номере двое парней выпивают. И меня зазвали. Ну, посидели. А поехали на танцы, предложил один из парней. Поехали. На улице к нам примотался милицейский патруль: документики, то-се, почему пьяные в общественном месте? Новый знакомый показал им какой-то важный документик, и патруль растерялся. А он им: где у вас тут танцы, ребят? Отвезите-ка нас туда. И единственный раз в жизни меня, выпившего, вместе с новыми знакомыми, тоже «теплыми», милицейский «бобик» вез на танцы.
В деревушке на самом юге Воронежской области я коротал вечера за письмами невесте. Целую тетрадку исписал. А она каждый день ходила на почту, писем ждала. И горестно решила, что я ее бросил. А я не бросил, и тетрадка тому свидетель. Так что возвращение стало на редкость медовым праздником для нас обоих. Вскоре и свадьбу сыграли. Вот что делали с людьми выезды «на картошку»!
Александр ЯГОДКИН