29.01.2021, 10:00 Все мероприятия памяти жертв Холокоста 27 января в этом году впервые за много лет в Воронеже и по всему миру прошли в онлайн-формате. Но, как и прежде, у мемориального камня во дворе воронежской синагоги горели поминальные свечи.
Главным региональным событием ко Дню памяти в этом году стало издание многочасового интервью с бывшим узником гетто, партизаном-разведчиком, доктором филологических наук, профессором Сергеем Самуиловичем Беркнером. Интервью в строго научном жанре устной истории проводила руководитель нынешнего Научно-образовательного центра устной истории Наталья Тимофеева. Книга, вышедшая в свет в воронежском издательстве «Наука-Юнипресс», стала одним из проектов Научно-образовательного центра устной истории и за считаные дни оказалась востребованной не только в нашем регионе.
Долгая беседа с Сергеем Беркнером, с бережным заходом в самые укромные уголки памяти – персонифицированная история Второй мировой войны, трагедии европейского еврейства, а также победы над нацизмом и победы над собой.
На основе воспоминаний Сергея Беркнера мы сделали очень краткую историю его жизни, эпохи и личную историю Холокоста.
Первый звоночек
Сергей, или Шмерл (идиш – прим. авт.) Беркнер родился в 1923 году в Польше и первые двадцать лет прожил в Белостоке. Дух и стиль жизни в семье определял отец, учившийся в университете в Бельгии. Семья Беркнеров отличалась многоязычием. Старшие говорили на идише, польском и русском языках, отец – еще на французском и немецком. Читали преимущественно на идише, иногда всей семьей – вслух. Учиться Сергея Беркнера родители определили в гимназию, где преподавание шло на идише. Но на католическое Рождество мальчика приглашали в гости друзья – поляки, а в кино он с удовольствием смотрел и советские фильмы.
В середине 1930-х годов польские власти закрыли гимназию, обвинив ее руководство в слишком левых взглядах. Сергею пришлось перейти в другую, политически более благонадежную, с преподаванием на польском языке. Тогда же в Польше начались погромы. Память сохранила и первую встречу Сергея Беркнера с агрессивным антисемитизмом. «Молодой поляк крикнул: «Жид!» – взял кирпич и в лоб мне его. У меня кровью залило лицо… С тех пор я знал, что надо очень осторожно вести себя…» (здесь и дальше – из изданного интервью с Сергеем Беркнером – прим. авт).
В гетто
С началом Второй мировой войны Сергей с отцом оказался в эвакуации в городке Барановичи. Здесь они встретили Красную Армию, а потом вернулись в родной и уже советский Белосток.
27 июня 1941 года в Белосток вошли немецкие войска. В первый же день был расстрелян брат Сергея Самуиловича.
«В синагогу загнали около 2000 еврейских мужчин, мальчиков – скажем, уже 14-летних и постарше, стариков. Облили бензином, гвоздями забили окна и двери и подожгли. Живых людей».
Так для евреев началась немецкая оккупация. Город был разделен на гетто и «арийскую часть». Сергей Самуилович был вынужден пришить желтую звезду. Однажды, возвращаясь от родственников, он услышал: «Ты, проклятый жид, подойди!» Немецкие солдаты заставили его убирать руками куски стекла и грязь на тротуаре.
«…И тут же руки стали в крови… И это чувство – оно уже все время со мною было, когда боишься и не боишься. Оно называется обреченностью».
За работу на текстильных предприятиях города евреи получали хлебные карточки, их можно было отоварить в двух пекарнях, одной из которых заведовал отец Сергея Самуиловича. «Это был такой кристально честный человек, что по карточкам мы получали ровно столько же, как все… И мама знала, с кем живет». Не удивительно, что отец Сергея Беркнера Самуил Самарьевич стал видным членом подполья в гетто. Подпольщики готовились к самообороне. Со временем к ним присоединился и Сергей.
Смертельный танец XX века
9 июня 1943 г. он ушел из гетто в партизаны. Как уходил, почти вытолкнутый, выгнанный отцом ради спасения – отдельная история книги. Отец подарил ему, 20-летнему, шанс выжить. Все остальные из Беркнеров были уничтожены.
«Гетто и партизанский отряд. …Это было самое драматическое время моей жизни. Я попал в смертельный танец ХХ века и, к счастью, вышел из него. Больше половины отряда погибло…»
В партизанском отряде
Сергей Самуилович встретил свою будущую жену, обаятельную и мудрую Галину. Ее любовь и верность станут надежным тылом Сергея Самуиловича на всех его дальнейших путях, включая переезд в Воронеж.
В апреле 1944-го после очень тяжелой зимы еврейский партизанский отряд «Форойс» («Вперед») влился в пришедшую в белостокские леса партизанскую бригаду им. Калиновского, которой командовал комбриг, подполковник Войцеховский. Он взял Сергея Беркнера в бригадную разведку.
Восстановление руин
Летом 1944 г. бригада соединилась с наступавшими частями Красной Армии. Сергей Самуилович попросил разрешения зайти в район бывшего гетто теперь уже освобожденного Белостока.
«Было страшно идти туда, понимаете. Комок в горле, потому что все это только-только взяли. Эти руины гетто… Я подошел к дому, на его чердаке я еще до войны оставил купленные отрезы ткани, не то на костюм, не то на пальто. Где-то положил на чердаке под опилки. Но у меня пропало все желание искать. Я просто был в шоке. Опустошен. Хотелось плакать, но слез не было. Я посмотрел на все это и вернулся в штаб».
Оформив соответствующие документы, Беркнеры отправились на восток, на родину Галины Иосифовны. По дороге Сергей Самуилович был арестован, но «попал на хороших людей» и стал в итоге «служить в милиции участковым уполномоченным». А поскольку он «выделялся грамотностью и знал немножко немецкий и хорошо польский», то им заинтересовались в Гродненском областном НКВД, где Сергей Самуилович вскоре и начал работать в отделе по борьбе с бандитизмом.
Гродненский педагогический институт Сергей Самуилович закончил с красным дипломом. Через два года уже сдавал кандидатские экзамены в институте иностранных языков им. Мориса Тореза в Москве. А через три года попал в Ульяновск. Затем, уже в качестве завкафедрой английского языка, Беркнер подал документы и прошел по конкурсу в Воронежский государственный университет. Но работа на факультете РГФ ВГУ оказалась сопряжена с борьбой за собственные принципы и достоинство. В итоге с выговором по партийной линии доцент Беркнер перешел в строительный институт, а оттуда, через год, в педагогический. «После всех этих боев неправедных я считал, что приехал в санаторий». Здесь он увлекся поисковой работой и вместе с коллегами создал музей истории педагогического института. Потом была защита докторской диссертации в институте языкознания АН СССР в Москве.
Но все годы после пережитого Холокоста Сергей Беркнер преодолевал состояние рабства, вбитого в него в Белостокском гетто. «Я стал активным участником войны с фашизмом, я стал человеком. И задавленность уходила постепенно. Жена Галина Иосифовна очень мне в этом помогала».
Ольга БРЕНЕР