17.03.2023, 14:21 
Каким видит ТЮЗ новый худрук и в каком направлении будет его развивать? Тяжело ли отвечать за всю художественную составляющую и мешает ли творчеству бюрократия? Евгений Кочетков дал первое эксклюзивное интервью корреспонденту «Горкома36».
«Коммуникация энергозатратна»
– Вы сменили место работы – с московского театра «Школа современной пьесы» на ТЮЗ в Воронеже – театр государственный, от которого ждут классического репертуара. При назначении на должность вы сказали, что это «осознанно». Какие аргументы победили?
– По поводу выбора репертуара я не согласен. Ждут не классику или современную драматургию, а в первую очередь живой театр и еще – изменений, нового витка развития. И это естественно, когда в театр приходит новый человек с собственным видением, как должно быть. Мне хочется приглашать больше режиссеров, экспериментировать, давать артистам простор для творческого роста.
Да, соглашался на должность художественного лидера осознанно. Раньше был им только в постановках, а предстояло стать таковым в театре. Это был вызов, а он всегда сопряжен с большей ответственностью.
– То есть вы выбирали «ответственность», а не кресло руководителя? Не жалеете, что времени на работу со спектаклями стало меньше?
– Мне просто это интересно. Ты отвечаешь за артистов и перед ними, перед зрителем. Это непростая ноша. Сейчас я ставлю спектакли, но также занимаюсь организацией творческой жизни театра: приглашаю режиссеров, думаю над стратегией развития, просчитываю еще на этапе обсуждения степень успеха у публики того или иного названия, работаю с документами. И с подобных, порой рутинных задач все время приходится перестраиваться на творчество.
Это крайне интересный опыт, и я не пожалел, что стал часть времени уделять административным вопросам. Это не в ущерб режиссерской практике, потому что продолжаю ставить. Но это много нервов и усилий, потому что коммуникация сейчас не замыкается только на артистах, мне нужно вести переговоры с чиновниками, руководителями других театров, самобытными режиссерами и драматургами. А коммуникация с людьми энергозатратна. И почему мне все время приходится давать интервью? Устал! (Смеется.) Я человек подвижный, вспыльчивый и эмоционально сильно реагирующий. Некоторые руководители, возможно, способны лучше держать себя в руках, а мне свойственна такая мягкость, не хватает жесткости.
– В чем, например?
– Самое сложное – принимать решения. И ты в этом каждую минуту находишься. Если в спектакле что-то не получается, я знаю, что у нас будет еще репетиция, или могу поставить внеплановую. А вот в художественном руководстве приходится делать выбор здесь и сейчас и, когда нужно отказать, когда театру не подходит какое-то предложение, твердо говорить «нет».
По опыту коллег-режиссеров, которые принимали на себя художественное руководство, знаю, что эта работа может приводить к быстрому выгоранию. Некоторые мои знакомые уходили с постов через год-два.
– Вы опасаетесь повторить их сценарий на собственном опыте, поэтому говорите об этом?
– Все еще ощущаю внутреннюю неуверенность, поэтому не могу не думать об этом. Александр Латушко (заслуженный деятель искусств РФ, многолетний худрук ТЮЗа – прим. авт.) проработал на этом посту 20 лет! С ума сойти! Помню, как-то пришел к своему педагогу по молодости и говорю: «А назначьте меня главным режиссером, я сделаю все, что вы хотите, но не можете сделать». А он ответил: «Это тебе только кажется». И теперь понимаю, что он прав, потому что у тебя всегда огромное количество нерешенных задач и ты постоянно нервничаешь из-за этого.
– Как снимаете накопившийся стресс?
– Я начал ходить в общественную баню. Раньше в бассейн ходил, а сейчас ленивый стал. (Улыбается.) Баня перезагружает.
«Больше компромиссов с собой»
– Как изменилось ваше представление о художественном руководстве за этот год?
– Когда работал артистом, думал, что это очень зависимая профессия и что я, когда стану режиссером, буду более свободным в том, что делаю. Но нет. Начал думать: когда стану главным режиссером, художественным руководителем, все изменится, потому что от меня будет зависеть, как, что и когда буду делать. А теперь мне кажется, что стал еще более несвободным, ибо должен принимать взвешенные решения с учетом разных факторов.
Выбор меня ограничивает, есть определенная политика в государственном театре, слаженная система, поэтому сейчас еще больше компромиссов с самим собой. Режиссером я был свободен в том, делать или не делать спектакль по какому-то произведению, а сейчас я не могу просто так взять и потешить свое творческое эго каким-то изначально не очень успешным спектаклем. При этом не говорю, что неудач не может быть – могут, просто нужно стараться продумать все с разных сторон, сократить эти риски.
– Но разве художник должен всегда ставить то, что хочет видеть массовый зритель?
– Разумеется, нет. Но, по моим наблюдениям, зрители воронежского ТЮЗа ходят на названия, а не на режиссера или артиста. И они всегда будут приобретать билеты на «Буратино», «Алису в Стране чудес», «Волшебника Изумрудного города» и «Остров сокровищ» – хорошо они сделаны или нет. Просто потому что звучные названия. Хочется влиять на этот подход, чтобы ходили именно на спектакль. Это про думающего зрителя, который приходит не только для развлечения, но и чтобы оценить художественную составляющую работы.
Вот, например, сейчас у нас идет спектакль «Последняя жертва» московского режиссера. Хорошая постановка, но продажи на нее идут, скорее, по остаточному принципу, а жаль.
– Вы готовы представить свою концепцию развития театра? На первой пресс-конференции вы говорили, что должен быть план работы минимум на два года вперед.
– Мне нужно придумать, как сохранить популярность театра и воспитать думающего взрослого человека. И за счет постановок, непривычных для ТЮЗа – классика в жанре сторителлинга – у нас появился новый зритель. И это помогает в том числе развиваться актерам. Пробуя что-то новое, они могут избавиться от каких-то штампов и обрести новые краски.
За этот год я познакомился с театром, который мало знал, но, чтобы обновить репертуар, нужно время. От нас ждут изменений, но они будут поэтапными, поэтому могу говорить только об основной идее развития – делать живой театр, в котором будет место диалогу со зрителем. При этом, что еще важно для живого театра – он не боится сделать шаг в сторону, то есть не замыкается внутри своих стен. Это театр поиска и исследования.