28.02.2025, 13:36 
И где еще в самый разгар войны для первых ста вернувшихся домой юных жителей были открыты три школы, а из заговорившего радио зазвучали детские передачи и отрывки из художественных произведений? Обо всем этом редакция поговорила с краеведами и с самими воронежскими старожилами.
Пекарня, радио и школьная библиотека
Вот очень краткая хроника духовного и интеллектуального подъема нашего города 1943 года:
4 февраля в Воронеже в доме №42 на проспекте Революции заработала первая пекарня – да, хлеб всему голова и тоже часть духовности и культуры.
12 февраля на улицах установлены и заговорили три первых радиорепродуктора.
1 марта газета «Правда» писала: «На улицах города становится шумно и многолюдно. Уже более 10 тысяч воронежцев возвратились в свои родные места».
12 марта в Воронеже снова возобновился выпуск областной газеты «Коммуна».
С 15 марта по 1 апреля открылись три школы для первых ста ребят. Для открытия школьной библиотеки было собрано 618 тысяч книг. Открылся первый детский сад.
Областная библиотека и краеведческий музей были временно размещены в здании горпарткабинета.
30 апреля возобновил работу кинотеатр «Комсомолец» – в здании нынешней филармонии. Кинокартины демонстрировались в наспех восстановленном фойе.
30 апреля в Воронеже впервые выступил с концертом Государственный хор народной песни Воронежской области, организованный композитором Константином Массалитиновым.
Сухарики, рыбий жир и ночное окно
Александр Березянский, основатель группы в соцсетях «Воронеж глазами поколений»:
– В садике мы ночью лежали на деревянных козлах, обтянутых брезентом – кроватей еще не было, а нянечки на печке грели сухари. И вот мы на цыпочках пробираемся к печке, подворовываем эти сухарики, потом – шмыг под одеяло, и грызем. Нянечки знали об этом. Думаю, они специально для нас сухарики на печку и подкладывали.
Ольга Березянская (до оккупации трагедия в Саду пионеров навсегда отразилась на ее лице – двухлетняя Оля во время бомбежки получила пожизненную контузию):
– Самое первое мое детское воспоминание в освобожденном Воронеже – большая комната, абажур с бахромой над круглым столом, на столе керосиновая лампа, а окна чем-то заставлены или забиты. Светомаскировку отменили только после Победы. А в детском садике мы ходили в овраг собирать мать-и-мачеху. Воспитатели потом сдавали ее в аптеку. Взамен получали рыбий жир, и нам его давали в обед по целой столовой ложке. Закусывали кусочком хлеба. Ведь после войны в Воронеже встречалось много горбатых детишек – последствия полиомиелита.
Елена Устинова, краевед:
– В отстроенном здании противотуберкулезной больницы на Фридриха Энгельса одно окно горело всю ночь. Это было окно фтизиатра Натальи Сергеевны Похвисневой. Наверное, она там и жила. На работе ночевала, а днем ходила в самые опасные очаги инфекции. Она создала лучшую в стране фтизиатрическую службу и спасла тысячи детей в послевоенном Воронеже от туберкулеза.
Тысяча марок и телушка за голову профессора
Татьяна Русанова, представитель старейшей воронежской и российской врачебной династии:
– Дедушка в ту пору регулярно консультировал и лечил работников обкома, а с первым секретарем Владимиром Иосифовичем Тищенко дружил еще с довоенных времен. Именно Тищенко рассказал дедушке о приказе Гитлера вывезти во что бы то ни стало из Воронежа профессора Русанова в Германию. И о листовках, в которых голова Русанова оценивалась в 1000 немецких марок плюс живая телушка. Оглядываясь теперь на прошлое, думаю, что немцы – эта культурная нация – вели себя как настоящие варвары. В частном секторе они использовали жилые дома под туалеты. И, основательно загадив один, переходили в следующий. В нескольких уцелевших больницах они разместили конюшни. Долго еще на подоконниках глазной больницы виднелись следы лошадиных зубов.
Книги и «Музыкальная шкатулка»
– В одну из наших прогулок по разрушенному городу мы с бабушкой отправились записываться в библиотеку. Это может показаться странным, но в полной разрухе открылась и работала областная библиотека. Фонды ее пополняли сами работники, собирая в развалинах уцелевшие книги. Библиотека располагалась рядом с музеем Никитина на первом этаже разрушенного дома. Здесь было темновато и пахло сыростью. В тесном помещении на грубых некрашеных полках, а частью и на полу стояли и лежали растрепанные книги. Женщина в накинутом на плечи ватнике, под которым виднелась полинявшая гимнастерка, записала бабушку и порекомендовала несколько книг.
– Вскоре у нас дома появилось радио – большая розовая тарелка на стене. Часто после позывных: «Широка страна моя родная!» диктор Левитан читал приподнятым, торжественным голосом приказ Верховного Главнокомандующего о взятии нашими войсками очередного города. Когда взяли Белгород, в Москве впервые прозвучал салют. И как ждала я детских передач! «Клуб знаменитых капитанов», «Музыкальная шкатулка», «Угадай-ка», «Умный крокодил». Последняя – передача в шутливой форме рассказывала, как нужно себя вести. Помню, крокодил грустно пел, что когда-нибудь «Придут золотые года. И в комнату люди в калошах, в калошах, не будут входить никогда!» Эту передачу быстро прикрыли. Кто-то из тех, кому ведать надлежит, усмотрел крамолу в том, что советских детей учат манерам какие-то звери. Я жалела. Часто читали по радио книги – частями, с продолжением. Как хотелось слушать без конца!
Землянки и бархат
– Как-то зашли мы с бабушкой в магазин, к которому были прикреплены работники мединститута. По карточкам давали колбасу и постный сахар. Следом забежала стайка девушек. Посовещались – не встать ли в очередь. Но старшая сказала: «Не успеем, девушки. Опоздаем на репетицию, Костя за косы оттаскает!» И упорхнули. Продавщица объяснила, что это певицы народного хора – Мордасова и другие. А Костя – руководитель Константин Массалитинов – держит девиц в ежовых рукавицах. Удивительно! Город разрушен, война идет, а хор организован, поет.
– На премьеру «Горе от ума» в восстановленный драмтеатр воронежцы пришли из трущоб и землянок. Краснел бархат лож. Капельдинеры в форменных тужурках проверяли билеты. Когда открылся занавес, со сцены в зал порхнула бабочка. Это не было находкой режиссера. Видимо, жар софитов ее разбудил и она полетела над зрительным залом. Никогда ни один самый знаменитый и любимый артист не удостаивался такой овации. Бабочке хлопали, как символу грядущей светлой жизни.
И она не обманула. Скоро кончилась война.
