05.09.2023, 12:54 
Но, наверное, история тасует и сводит даты не случайно. Дом, переживший ужас беспомощных горожан незадолго до уничтожения, теперь испытывает совсем другие потрясения. Корреспонденты «Горкома36» пообщались с жильцами и попытались разобраться, какой урок преподнесен всем нам в схождении этих двух дат.
Второе дыхание
В этом здании, построенном в 1931 году как Дом-коммуна, во время оккупации города местными врачами был организован Дом инвалидов. Медики хотели защитить и поддержать самых беспомощных горожан, которые не смогли эвакуироваться. Но у нацистов и их пособников были свои планы. Часть постояльцев расстреляли во дворе дома на глазах у медперсонала. Остальных вывезли в Песчаный лог.
После войны дом был обустроен под коммунальные квартиры. Затем коммуналки стали выкупаться – в нескольких подъездах из секций на шесть семей с одной большой кухней и санузлом образовались просторные квартиры. Дом стал очень разнородным – и по жильцам, и по планировке, и по старой-новой кладке со всеми пристройками. Сейчас эти 86 квартир с улицы выглядят таинственно. Стены обшарпаны, но уникальная архитектура, большие окна, большой двор, удачное соседство с опорным университетом, с торговыми и бизнес-центрами. Первые два этажа выкуплены местными предпринимателями и сданы в аренду. После того как в конце прошлого года здание было признано аварийным, подлежащим сносу и расселению, собственники нежилых помещений и несколько жильцов пытаются оспорить это решение в суде.
«Он еще 200 лет простоит»
– Я сам строитель, давно работаю прорабом и понимаю, что этот дом еще 200 лет простоит. Старая кладка добротная, из красного обожженного кирпича. Ширина стен – 60 см. Фундамент тоже идеальный. А пристройки в виде подъездов, на что обратила внимание комиссия – так это уже все пристроено после войны, наспех и неграмотно. Я живу здесь 30 лет и переселяться никуда не хочу. Большинство из нас не хотят, – говорит старший по дому Андрей Баркалов.
– Я живу здесь больше 20 лет. И до капремонта, конечно, все было ужасно. Но ведь отремонтировали основательно, крышу сделали, батареи, проводку заменили. Зимой теперь такая жара, что окна у людей открыты. Оставалось заменить канализацию. Но дом после такого ремонта вдруг признали аварийным и хотят снести. И вот тогда мы все очнулись: дом-то наш, оказывается, с такой историей! на каком основании его сносить? Первый этаж можно под музей переоборудовать, приводить сюда воронежцев и гостей на экскурсии. Этот дом уже очень популярный у горожан. Недорогая столовая, кафе, центр психологического восстановления. И я тоже хочу жить здесь, а не переезжать в Отрадное, где нам собираются дать квартиры, – добавляет старшая по подъезду Нина Мелехова.
Изначально этот дом коридорного типа имел один вход. Во время оккупации отделения были развернуты на каждом этаже. Как теперь следует из рассекреченных протоколов допросов медиков после освобождения города, воронежцы здесь содержались в страшных условиях – без постельного белья, еды и воды. Многие лежали на полу. Заведующие отделениями подкармливали своих пациентов, ухаживали за ними, как могли.
Но сейчас подъезды с сохраненными коммуналками внешне напоминают ту зловещую атмосферу – длинные темные коридоры, обшарпанные стены, старые, в грибке, трубы.
Встречный иск
– В нашей ванной потолок полностью провален, дырка сквозная идет с чердака. Я живу здесь 50 лет и очень хочу переехать. Устала, – неожиданно, не совпадая с «большинством» говорит встретившаяся во дворе другой старожил Марина Лесникова.
Оказалось, что судебное заседание по иску жильцов, не согласных с признанием дома аварийным, перенесено на сегодня по причине встречного иска – других жильцов. Инициировала его Ольга Корелова, соседка по коммуналке Нины Мелеховой. Она категорически против назначения новой экспертизы и настаивает на аварийности дома.
– Я живу здесь уже 63 года. И мы, старожилы, хотим выехать, потому что дом представляет угрозу для жизни. Это мы начинали судебные процессы много лет назад о признании дома аварийным. А то, что капремонт тогда вдруг по-быстрому начали, так надо ж было управляющей компании, пока суд да дело, денег себе намыть на этом ремонте! Против расселения выступают только три семьи, выкупившие секции, предприниматели с первого этажа, да еще моя соседка по коммуналке Мелехова. Но у людей в четвертом подъезде трещина в наружной стене такая, что улица видна. Зимой в ванной замерзает шампунь, – представила свою позицию одна из жительниц Ольга Корелова.
«Какие еще старики?»
Правда, с обеих столкнувшихся сторон – «за и против» своего дома – жильцы признались, что на мемориале в самом Песчаном логу не были. Ни в этом году, ни раньше.
– Какие еще расстрелянные жители? Какие старики? Это просто бизнес-интересы! – возмутилась Ольга Корелова.
Впрочем, память о трагедии оккупации слабеет с каждым годом и у всех воронежцев. В последние дни августа – в дни уничтожения мирных жителей в Песчаном логу простые горожане приходят сюда все реже. В прошлом году в день 80-летия трагедии «не организованно» мемориал посетили два воронежца. В этом году – ни одного. Правда, 15 человек пришло 25 августа – благодаря инициативе председателя комиссии по экологии областной Общественной палаты Надежды Стороженко. Епископ Борисоглебский и Бутурлиновский Сергий в память о погибших отслужил панихиду.
– Надо добиваться переноса памятных мероприятий об уничтоженных воронежцах на 5 сентября – в день окончательно опустевшего города после «зачистки» нацистов, делать эту дату региональным днем памяти, – предложил историк Виктор Бахтин, который сейчас открывает в архивах все новые свидетельства трагедии. Последние появились буквально на днях.
После освобождения Воронежа санитар Дома инвалидов дал показания, как начался расстрел пациентов в самом дворе дома. До угона остальных в Песчаный лог здесь на глазах медперсонала было расстреляно 30 воронежцев. Их тела здесь где-то рядом с домом лежат до сих пор. Никаких сведений об эксгумации и перезахоронении в документах не значится, – поясняет Виктор Бахтин.
Так что работы здесь предстоит много. И с домом, и с его двором, и с нашей общей памятью.
