19.02.2016, 12:13 
С комедийным спектаклем «Суп из канарейки» в Воронеже побывал заслуженный артист РФ Игорь Скляр. С Игорем Борисовичем мы встретились за несколько часов до спектакля. В гостинице. Актер, как всегда, был дружелюбен и охотно отвечал на вопросы журналистов.
– На Первом канале показывают сериал «Семейный альбом», где вы снимались. Расскажите немного о своей роли…
– Это 14-серийная картина о конце 50-х – начале 60-х годов. Академическая семья с дачей под Ленинградом… Родители моего героя – академики, я – профессор. Жених дочки – мой доцент. У него есть тема, которую ему не дают разрабатывать в Советском Союзе – он изобретает лазер, но в родной стране считают, что это никому не нужно. Почти достоверная история... И вот он стоит перед выбором. Картина о том, что из-за ошибки или не ошибки в выборе вся наша судьба и складывается. Не ту женщину выбрал, не в ту компанию попал, не в том шоу снялся…
Герой делает свой выбор – нелегально уезжает в Америку, где ему дают лабораторию. К нему приходит успех, но он вдруг начинает понимать, что без любви, семьи и родной страны ему невмоготу. И ищет варианты вернуться. Финал картины несчастливый – его забыли. Жена и семья не могут простить того, что его пришлось объявить погибшим. Вот так некоторые ставят во главу угла карьеру, а потом остаются у разбитого корыта. Мораль здесь в том, что в одну реку нельзя войти дважды.
На мой взгляд, картина получилась очень достойная. Впрочем, плохие сценарии я вообще не рассматриваю. Хороший сценарий или нет – понятно с первой страницы. Я люблю картины, где есть что сыграть, есть правда жизни.
– А если вы видите, что актеры и режиссер хорошие, а сценарий пустой, согласитесь сниматься?
– Бывают случаи, когда команда вытаскивает. Хотя чаще наоборот: сценарий неплохой и актеры симпатичные, а не получается главного. Катарсиса не получается. Кино всегда – чуть-чуть лотерея.
– Слышала, вам тяжело даются откровенные сцены…
– Это действительно так. Хотя у меня и было-то полторы откровенные сцены за всю мою фильмографию – а это более 60 фильмов! Помню, на съемках одной картины я перед такой сценой попытался выпить как следует. Думал, поможет. В итоге все снималось со спины… Иногда непонятно, зачем вообще нужны эти сцены. Чтобы показать, какие мы свободные и независимые? Вот у Някрошюса в спектакле «Отелло» перед сценой, когда он ее задушит, есть эротический танец. Актриса – балеринка, и вот он ее и так, и эдак вертит. Я вижу, что на ней нет нижнего белья, грудь периодически выпадает… Но меня это никак не отвлекает, потому что в это время я совсем другое переживаю. У меня сердце кровью обливается – неужели убьет? Хотя прекрасно знаю, что убьет.
И вот возьмем другой спектакль (даже не буду говорить название!), где у меня перед носом стоят три голых мужика, которые и сами не понимают, зачем они там. Им неловко, и зрителю неловко. Ладно бы красавцы были, а то стареющие, довольно дряблые тела с деталями некрасивого цвета. Что это? Это меня хотят сотрясти? Эпатировать? Меня хотят вывести! Я в таких случаях говорю, что проще подвести к каждому креслу электропровод и в нужный момент повернуть рубильник, чтобы люди подскакивали. Только к творчеству это не имеет никакого отношения. Вот таких вещей стараюсь себе не позволять.
– Игорь Борисович, вы родились по соседству – в родном Курске часто бываете? И общаетесь ли со своим земляком Владимиром Винокуром?
– К сожалению, на родине бываю редко, хотя там живет мой родной брат, племянница Маша – в родительской квартире. Кстати, брат является директором одной из местных газет – почти ваш коллега. А земляков встречать я люблю. И с Володей Винокуром мы, конечно, общаемся. Он мне присылает всякие картинки, фотографию мамы прислал с 9-го мая. Наши отцы ведь вместе работали, вместе город строили. И жили в соседних дворах. Рядом жил еще драматург Александр Галин. Он по возрасту был старше Владимира Натановича на 8 лет, а Володя на столько же старше меня. Так что общих интересов у нас в молодые годы не было: когда я только пошел в школу – Вовка уже в техникуме учился.
– Кризис в стране как-то отразился на вас? Переживаете по этому поводу?
– На моей памяти были ситуации тяжелее, неустроеннее – и ничего, жили. Отец рассказывал, как их, 13-летних пацанов, в плен угоняли в Германию. Везли в вагоне со скотом, а старшую сестру они прятали в сено – чтобы не изнасиловали по дороге. Наверное, это было драматичнее. А сейчас – разве это кризис? В чем? Где? То, что есть вражда между территориями – так это всегда было и будет. Это суть жизни нашего государства и всего мира. Кто хочет быть первым – завоевывает территорию. А кому-то достаточно грызть свой шоколад и купаться в теплой луже недалеко от дома…
Я всю Европу объездил вдоль и поперек. В некоторых городах бывал по 8-12 раз, жил там месяцами. Вначале смотрел, как живет Европа и как живем мы. Это был конец 80-х – начало 90-х, у нас все было по талонам. А потом, побывав там еще несколько раз и пожив уже не только в гостиницах, но и в хозяйских домах, я понял: у них жизнь совсем не так сладка, как кажется со стороны. Считать, что чужая свадьба лучше и чужой торт слаще – свойство молодых и неопытных умов… В Европе также есть проблемы. Они просто другие, которые нам и не снились. Если нам установить такие налоги и обязать их платить, жить будет страшно. Похожей страны нет во всем мире. И не надо убиваться из-за того, что где-то там, возможно, живется лучше… Так что кризис – он в голове.
– Вы были не против, когда ваш сын решил стать священнослужителем?
– Как я могу быть против? Это его жизнь! Влиять на ребенка можно лет до пяти, а потом – все, поздно. Сын полтора года учился на философском факультете, полтора – на театральном. Конечно, я предполагал, что он станет актером. Видел его на театральной сцене, и у него очень хорошие задатки – прекрасно показывает людей, животных, у него отличный юмор. Поэтому сожаление, что он не пошел по актерской стезе, конечно, присутствует. Но сын выбрал другой путь. Сейчас Василий работает в Софийском соборе, в этом году будет в семинарию на заочный поступать.
– Игорь Борисович, вы прекрасно выглядите. Это за вами жена так хорошо ухаживает?
– У моей жены то же самое спрашивают, говорят: «Вы прекрасно выглядите, наверное, муж вас балует?» Мы с ней, кстати, ровесники. И если честно, то я ничего такого не делаю, чтобы хорошо выглядеть. Ничем кроме мыла и туалетной воды после бритья не пользуюсь. Считаю, что человека определяет внутреннее содержание. Если жизнь тебе интересна и ты легко движешься по ней – не будешь бороться с лишним весом или изображать блеск в глазах с помощью различных капель.
– В одном интервью вы сказали, что – из тех актеров, которые умирают на сцене. А не возникает мысли все бросить и просто пожить для себя?
– Так я и живу для себя! То, чем занимаюсь, я даже работой не могу назвать. Мне это нравится! Нравится разбираться в людях, встречаться с вами... Есть такая шутка: «Как хорошо быть артистом – встречи, цветы, поклонники, поездки… Если бы еще не репетиции и спектакли…» Но у меня есть и другие радости. Животные, к примеру: вот недавно общался со своим конем – и для меня это тоже счастье. 40 км скакал – до сих пор все болит. Я считаю, это и есть – жить в свое удовольствие.