15.09.2023, 10:00 
Колокольчики звенят
Когда я вижу, какие снасти и прочие «гаджеты» есть у современных рыбаков – эхолоты, радиоуправляемые катерки, богатейшие прикормки и насадки, то вспоминаю блесны, которые папа делал из столовых ложек, поплавки из винных пробок с мачтой из голубиного пера, мешок с пропахшим старым маслом жмыхом, купленным за бутылку «червивки» в колхозе у скотника.
Мой отец был одержим рыбалкой. Жили мы в окружении прудов, режим работы у него был посменный, поэтому на водоем он ездил едва ли не каждый день.
На пруду (у нас его называли просто «плотина») ловили «ладошечных» карасей «на резинку» – вид донной снасти. К грузу – лучше всего магазинной гире, потому что удобно ложилась в руку, привязывалась тонкая резинка, к ней – основная леска, на которой крепились на расстоянии 15-30 см более тонкие поводки с крючками.
Купить резинку для рыбалки – проблема, потому что дефицит. Был как-то период, что никаких резинок достать было нельзя: ни хороших – круглых, толстых, ни плохих; и тогда отец купил в аптеке бинт-резину, использующуюся в качестве жгута, и нарезал ее на полоски.
Приехав на пруд, рыбак закидывал груз на резинке, но без поводков, иначе все крючки перепутаются. У кого была лодка, завозили груз подальше. Крючков на резинке располагаться могло несметное количество – от 5-7 до 20, насколько позволяла ширина пруда и наличие тех же крючков. Наматывались леска и резинка на мотовильце, которое имело одну удлиненную ножку, чтобы воткнуть в землю на берегу. О поклевке оповещал колокольчик, который крепился на леску у мотовильца. Он был выполнен в форме колокола. Зазвенел радостно колокольчик – значит клюет, подсекай.
Опытные рыбаки подсекали, но вытягивать не торопились, если рыба мелкая. Дожидались новых поклевок, колокольчик в это время продолжал позвякивать. Вытягивали снасть уже с несколькими рыбешками.
Я ловлю, а ты насаживай
Чем прикормить рыбу, особенно не заморачивались. Самая расхожая прикормка – подсолнечный жмых, его крепили прямо к леске. Жмых из колхоза, который используют на корм скоту – добротный, маслянистый, с кусочками семечек. Все дети грызли этот жмых. Вкусно, почти халва.
Есть еще жмых с мельницы. Об него легко можно сломать зубы. Он сухой и состоит из одной лузги, слегка попахивая маслом. Я такой жмых не люблю, и, судя по молчащим колокольчикам, карась тоже не особо уважает.
Отец на утреннюю зорьку с вечера запаривал манную кашу, а когда просыпался, то мял эту кашу с пахучим подсолнечным маслом (другого, кстати, и не было). Из манной каши лепил шары и тоже крепил к леске или же закидывал рукой в зону лова.
Червей и опарышей в рыболовных магазинах не продавали, специализированный магазин, если мне не изменяет память, был один на область. У нас же рыбаки отоваривались в «Культтоварах». Там все – велосипеды и мотоциклы, грампластинки и шашки, удочки и крючки с лесками.
Насадки добывают сами. Червей – на заднем дворе у тех, кто водит скотину и сбрасывает навоз, опарышей разводят где-нибудь подальше от дома на потрохах пойманной на том же пруду рыбы. Главное, чтобы «аппетитная» еда личинок мух не ударила в нос кому-нибудь из соседок – скандал обеспечен.
Некоторые ездят на свалку сырзавода – там опарыши элитные, выросшие на отходах молочного производства.
Ну и на всякий случай надо сварить перловку – летом карась может не захотеть «мясную» пищу и клевать только на кашу. На кукурузу не ловят – Бондюэля еще нет, а кормовая, с колхозных полей – жесткая, рыба такую не ест.
Я ездила с отцом на рыбалку, пока не стала подростком и не появились другие интересы. Червей в руки брать боялась, и поэтому после каждой поклевки папа вставал и терпеливо насаживал мне на крючок нового червячка. В этот момент у него как раз клевало, я бежала, подсекала и вытягивала. Получалось, что я ловлю рыбу, а папа насаживает.
Удилище из лещины
А неподалеку от дома был заполненный родниками и дождями карьер, оставшийся после добычи песка, в котором ловились карасики в пол-ладошки. И эти карасики клевали на хлеб и ловились на удочку!
На такую рыбалку мы ходили самостоятельно. Почти у всех – удочки из ореховой лозы (лещины), срезанные в лесу, только у одного мальчика мечта всей детворы – магазинная «бамбучка».
Все наши удочки относятся к категории «маховые» – без катушек. Но мы названий таких не знали. Да и папы наши тоже не знали. Мой до сих пор делит удочки на два вида – «с катушкой» и «без».
Поплавок у меня из пробки покрашен белой краской, а голубиное перо – красной. Груз – из кусочка свинцовой пластины аккумулятора, которые валялись повсюду на свалках. Пацаны этот свинец плавят, делают биты для игры на деньги (в «расшибок») и даже пытаются заливать им солдатиков.
В удилище вбит почтовый гвоздик, чтобы цеплять крючок. Крючок такого размера, что сейчас бы рыбаки сказали мне – на толстолоба, что ли, собралась? Но другого не было. И рыба ловилась.
Ловили карасей мы на хлеб – белый или черный. Делаешь маленький шарик, накалываешь на крючок, кидаешь – голодный карась берет сразу. Без прикормки. С нами рядом ловит карасиков 80-летняя бабушка, складывая пойманную рыбу в ведерко.
На карьере ловило рыбу не одно поколение детей, даже моя дочь захватила эту замечательную рыбалку. Потом водоем пересох, зарос деревьями, а корни создали устойчивую почву. Теперь там сосны и грибы.
Самых маленьких рыбех мы отпускали, брали только достойного размера – с точки зрения ребенка.
Этих карасей почистить, чтобы пожарить, невозможно, поэтому в ходу у нас – мелкая «таранка», которую солим и сушим сами.
Раки, караси и самовар
Отец подруги ловит рыбу бреднем, сетью и «телевизорами». Потом рыбу продает. Все знают, что это нарушение закона, но его никто не осуждает и даже браконьером не называет – рыбу же ловит, не кабанов стреляет! Он ставит сети на реке, поэтому в его улове не только караси, но и плотва, лини, маленькие щучки и окуни.
Сеть – вещь дорогая, ее на маркетплейсе у китайцев не закажешь. Такую сеть никогда не бросали, поэтому не гнила в них пойманная рыба, не гибли в них утки-нырки. Зимой сети латают всей семьей.
Бреднем он ловит раков. Привозит сразу по два-три мешка, ставит во дворе печку-буржуйку и варит в огромном чане раков, которыми потом угощает всех соседей и детвору. В пересчете на нынешние цены – несколько десятков тысяч рублей раздает.
Раззадоренная раками другая соседка решает растопить самовар – для всего двора нашего маленького двухэтажного дома. Мы бежим за шишками в рощу, собираем те, что выклевал дятел – они сухие, «размочаленные» и хорошо горят. К самовару каждый несет что есть – кто оладьи, кто свежую «икру» из моркови и помидоров, не поместившуюся в банки на зиму. А вот мама ставит на общий стол только что снятых со сковороды карасей «с плотины».
Для меня с тех пор запах жареных карасей – запах детства.