Главный специалист минздрава Воронежской области рассказала, как человеку сориентироваться на рынке душевного здоровья

Другими словами, рынок психологического здоровья, стремительно разрастаясь по закону «спрос рождает предложение», без государственного регулирования работает все более хаотично. На услугах психолога теперь зарабатывают все кому не лень – вчерашние инженеры, домохозяйки, астрологи, магистры по картам Таро. Подтянулись и всевозможные курсы, гарантирующие дипломы и сертификаты психологов. Профессиональные психологи и психиатры уже отметили первые результаты этого опасного парадокса: в стране после таких «психологических услуг» растет число людей с деформированными жизненными установками и даже с психическими расстройствами. Кто-то уходит из семьи, покончив разом со всеми связями и обязанностями – начинает новую жизнь, «выбрав себя». Кто-то вообще становится пациентом психиатрического стационара.

Как воронежцам сориентироваться в этом бурном и пока не регулируемом рынке психологического здоровья? И куда можно обратиться за действительно профессиональной помощью психолога? Обо всем этом редакция беседует с главным клиническим психологом областного министерства здравоохранения Мариной Ларских.

Лечим словом

- Марина Владимировна, для начала помогите просто разобраться: чем клинический психолог отличается от психотерапевта и от психиатра? И к кому из них человеку, который «на грани», стоит обратиться в первую очередь?

- Да, люди часто путают, и к клиническому психологу идти боятся, потому что для них он и психиатр – одно и то же. Но в отличие от психотерапевтов и психиатров, у нас нет базового медицинского образования. Мы занимаемся только психокоррекцией и психологической диагностикой. У нас даже терминология другая. Мы не назначаем медикаменты, а лечим словом - так сказать, лечим «собою». Помогаем людям, которые имеют расстройства здоровья или нарушения эмоциональной сферы. Да, и в медицинских вопросах мы тоже помогаем, в отличие, например, от педагогических психологов, которые занимаются только учениками, их родителями и семьями в целом – так сказать, субъектами образовательного процесса. Медицинских психологов в нашем регионе работает порядка 180 человек, и я их регулярно пересчитываю, поэтому могу отвечать за эту цифру. Педагогических психологов – гораздо больше, ведь они теперь есть в каждой школе. У них нет компетенций в области медицинской психологии, но определив в общении с ребенком, например, суицидальные мысли, повышенный уровень тревожности, депрессивное состояние, они направляют его к нам. Эта маршрутизация в регионе выстроена грамотно, и мы все друг с другом тесно взаимодействуем. Кроме того, у нас в разных сферах работают также социальные психологи, но их пока немного. И все это – бесплатная психологическая помощь, которую мы оказываем жителям Воронежской области.

По полису ОМС

- То есть даже к профессиональному клиническому психологу у воронежцев есть возможность обратиться бесплатно?

- Конечно. Бесплатно, по полису ОМС. По новому порядку оказания помощи при психических расстройствах и расстройствах поведения, с 1 июля прошлого года каждый может обратиться за такой помощью в свою поликлинику по месту жительства. Вот уже почти год в медицинских организациях, которые имеют прикрепленное население (а это поликлиники и районные больницы) открылись кабинеты медико-психологического консультирования – кабинет психолога. Таких кабинетов сейчас в регионе - 48. Чтобы записаться к психологу, не нужно брать направление у врача, где-то фиксировать свое состояние. Сюда можно прийти напрямую и поговорить с ним обо всем, что вас волнует. О смысле жизни, о том, что муж вас перестал понимать, дети не слушаются, работа надоела, или появились проблемы в отношениях с коллегами, с друзьями. Сюда можно прийти с любыми проблемами, которые вы хотели бы обсудить, разобраться вместе с профессионалом. У каждого из них есть специальное образование по медицинской психологии, в том числе в Национальном медицинском исследовательском центре психиатрии и наркологии им.Сербского. Порядка 70 процентов уже прошли аккредитацию и специализацию. Многие имеют квалификационную категорию, в том числе высшую. И все это, повторюсь, бесплатно. Но люди все равно боятся идти в поликлинику. Между тем, мы работаем там с людьми любого возраста, включая детей и самых пожилых. Например, сейчас активно работаем с участниками СВО, с их женами, детьми, вдовами.

Все, что волнует

- И, тем не менее, кабинеты пока чаще всего пустуют?

- Нет, кабинеты не пустуют. Но в районах области люди не привыкли обращаться к психологу напрямую. А если и идут в такой кабинет, то по направлению от других докторов. Пришел с жалобами к неврологу, а тот предлагает: сходите-ка вы еще к психологу, он поможет. А вот в Воронеже ситуация уже набирает обороты. По новому порядку оказания психологической помощи, у нас предусмотрен один клинический психолог на 25 тысяч населения. И если эти кабинеты в поликлиниках начнут «захлебываться», то мы туда будем добавлять специалистов.

- Ваш прогноз – будут «захлебываться»?

- Я надеюсь. Надеюсь, что уровень психологической культуры у воронежцев будет расти, и они станут обращаться в такие кабинеты на этапе, когда нужна еще именно медико-психологическая помощь, а не психиатрическая. И придут именно сюда, а не к сомнительным специалистам, которые будут тянуть из них деньги. В этих кабинетах предусмотрено и просто психологическое просвещение. Например, у женщины ушел муж на СВО, и лучше б ей заранее объяснить, как правильно уживаться с новым душевным состоянием. Ведь наверняка тревожность повысится, сон нарушится, дети тоже могут стать более раздражительны, начнут хуже учиться. В общем, 48 наших клинических психологов из 180 уже работают в таких кабинетах при поликлиниках. Еще 69 – здесь, в стационаре областного клинического психоневрологического диспансера. Но здесь мы работаем уже с самими пациентами стационара. Еще пять психологов направлены в реготделение Фонда защитников Отечества. Они также обучены, как работать с участниками СВО и их семьями.

- С началом СВО в психологической поддержке стали нуждаться не только участники и их семьи, но очень много других людей. Они тоже к вам обращаются?

- Да, и это как раз то, чем занимаются клинические психологи в кабинетах при поликлиниках. Надо идти туда, и обсуждать со специалистом все, что волнует. Здесь будет оказана бесплатная квалифицированная помощь, согласно клиническим рекомендациям, а не надерганным из интернета сомнительным источникам. Наша работа основана на когнитивно-поведенческой терапии и других научных подходах психологии. Карты Таро вам здесь точно никто не разложит.

Горизонтальная помощь

- И все-таки психология – сфера слишком обширная. Это не только медико-психологическая помощь в поликлиниках или кабинеты школьных психологов. Даже батюшки в церквях – тоже психологи. Работает ли в регионе вся эта преемственность, так сказать, межведомственное взаимодействие?

- У нас в муниципалитетах подписан как раз межведомственный проект – со школами, с управлениями и отделами соцзащиты, с епархией. И в районах области пытаемся выстроить не вертикальную работу от рядового психолога в РБ до главного в Минздраве, а именно такую – «низовую», горизонтальную. То есть у себя в районе клинический психолог со всеми на связи – с педагогическим психологом в школе, с социальным – например, в управлении соцзащиты или в исправительном учреждении, с местным батюшкой. Психолог в школе направляет трудного подростка к клиническому психологу, если видит, что нужна именно медико-психологическая помощь. Но направляет не абстрактно – мол, сходи-ка сам. Он сначала звонит лично коллеге в поликлинику, и тот уже ждет школьника в назначенное время. Похожая ситуация и в церкви – видит батюшка, что прихожанин имеет какие-то душевные расстройства, то советует нашего специалиста, сам звонит и договаривается, связывает напрямую. Разумеется – все только с согласия самого человека. Ведь если просто отправить в поликлинику, то многие не дойдут. А если рассказываешь о конкретном специалисте, записываешь к нему на конкретное время – эффект уже есть. На мой взгляд, только на личных контактах и на межведомственном взаимодействии наша служба будет работать с пользой. Кстати, по инициативе заместителя председателя Госдумы Алексея Гордеева с 5 июня в 15 районах нашей области открывает оказание психологической помощи в общественных приемных «Единой России». Туда, пока раз в месяц, будут командированы наши специалисты.

Ведь если человек все-таки пока боится идти в поликлинику, то он теперь может прийти в общественную приемную за такой же профессиональной медико-психологической помощью. Но и туда желающих мы записываем предварительно, чтобы наши специалисты не просиживали, а всегда были востребованы, независимо от места «дислокации».

На все случаи жизни

- С какими группами проблем воронежцы обращаются чаще всего за психологической помощью?

- Много обращений от жен, вдов, детей участников СВО. Есть старшеклассники и их родители, над которыми довлеет страх перед сдачей ЕГЭ. Есть много случаев внутрисемейных конфликтов. Например, старшие вмешиваются в жизнь молодой семьи. Или когда сами молодые слишком много требуют от родителей-пенсионеров. И в нашем обществе, к сожалению, это норма: полностью посвятить себя внукам, последние сбережения потратить не на себя, а на помощь детям. Те приходят с жалобами, что родители слишком вмешиваются в их взрослую жизнь, но по ходу консультации выясняется: пожилые родители еще их и содержат! Я часто работаю с такими женщинами 55 плюс, которым, по мнению взрослых детей, «уже ничего не нужно». Да и сами они даже не задумались, что на пенсии могут не с внуками сидеть, а начать тратить на себя, получать новую профессию, путешествовать, строить личную жизнь. Приходят также люди с высоким порогом тревожности, с бессонницей – и вот таким уже нужна медикаментозная поддержка. Искусство психолога в том и состоит, чтобы разобраться в ситуации каждого, правильно дифференцировать и в случае необходимости направить к другому специалисту. Ведь бывают случаи, что человек на приеме рассказывает, что хочет уйти из жизни. И опять же, здесь искусство клинического психолога - такого пациента не упустить и перенаправить для оказания психиатрической помощи. Человек, может, сначала и недоволен такой «маршрутизацией», но потом сам уже понимает, что врачи спасли ему жизнь. Хотя все это пока единичные случаи.

- То есть человек приходит за помощью к психологу, а оказывается против своей воли в психиатрическом стационаре. Это законно?

- Мы сами не госпитализируем наших пациентов. Этим занимаются психиатры. По закону о психиатрической помощи человек подлежит недобровольной госпитализации только в трех случаях: если он представляет опасность для окружающих, для самого себя и когда без должной психиатрической помощи он может погибнуть. Его госпитализируют, и в течение 48 часов в стационаре проходит судебное заседание, после которого принимается решение о принудительном лечении или возможной дальнейшей помощи с согласия пациента. Как правило, человек сам понимает, что ему лечение необходимо. И потом после выписки врачам благодарен.

Отличить профессионализм от халтуры

- Как в Воронеже работает рынок частных психологов, и есть ли у вас такое взаимодействие с ними?

- Мы все надеемся на скорейшее принятие федерального закона о психологической помощи. Тогда весь этот рынок стихийных психологов будет упорядочен на законодательном уровне. А пока мы сами ничего не можем с этим поделать. Большинство «психологов» на этом рынке имеют сомнительные сертификаты, многие учились на таких же ускоренных сомнительных курсах, семинарах в режиме он-лайн. Официально признанных дипломов психолога у них, как правило, нет. И если у человека были какие-то проблемы с психо-эмоциональным состоянием, то после такой «психотерапии» могут начаться уже серьезные психотические расстройства. Многие потом оказываются в психоневрологическом стационаре. И здесь уже рассказывают: да, ходил к какому-то психологу или занимался с ним он-лайн, отдал большие деньги.

- При этом частные кабинеты вам не подчиняются?

- Нет. Мы никак не пересекаемся.

- А как тогда они получают аккредитацию?

- Аккредитации у них нет. Сама психологическая деятельность пока аккредитации не подлежит. Можно арендовать где-нибудь в центре Воронежа на час-два кабинет и вести там «прием психолога». Можно вообще консультировать он-лайн, предварительно разрекламировав себя в телеграм-канале или «яндекс-дзене». Наши профессиональные конференции по клинической психологии таким «специалистам» не интересны. В общем, очень ждем, когда наконец в стране будет принят закон о психологической помощи, и со всем этим опасным хаосом на рынке психологического здоровья россиян будет покончено.

- Итак, маркер профессионализма клинического психолога – это сама возможность в нашем регионе обратиться к нему за бесплатной помощью, по полису ОМС?

- Да, здесь в поликлинических кабинетах медико-психологической помощи я такой профессионализм гарантирую. Хотя, конечно же, и в известных частных центрах сейчас специалиста с сомнительными документами на работу не возьмут. При этом в регионе есть много дорогих частных кабинетов с наработанным кругом клиентов, но у самого «психолога» нет законченного образования по профилю, нет базовых знаний в области психиатрии. И он даже не всегда может отличить психически здорового человека с жизненными проблемами от пациента из «большой психиатрии». Может на полном серьезе работать с бредом – как с реальной жизненной ситуацией своего клиента. В общем, чтобы идти в клиническую психологию, сначала надо много учиться на профильном факультете вуза, причем ни в коем случае не дистанционно. Наши будущие психологи сначала общаются с пациентами «вживую» - мы водим их по отделениям психиатрического стационара, чтобы еще до практической работы они понимали, что такой анорексия, психоз, алкоголизм, шизофрения. Понимали, как отличить человека с психоэмоциональным расстройством от психиатрического пациента. Но вся проблема в том, что пока далеко не все воронежцы знают о работе в своей поликлинике таких квалифицированных хорошо образованных психологов, которые доступны и бесплатны. Я уверена, что за этими кабинетами в регионе и в стране – большое будущее.  

в Дзен.