18.11.2016, 16:03 
Постоянные гости «Джазовой провинции» в Воронеже уже успели привыкнуть к тому, что фестивальные концертные сеты в последние годы предваряются содержательными комментариями музыковеда, главного редактора журнала «Джаз.Ру» Кирилла Мошкова. А помимо ведения фестиваля, Мошков в нашем городе еще и регулярно читает «музыкальные» лекции, неизменно собирающие аншлаги.
Мода и ретро
Вот и этот год исключением не стал. Кирилл Мошков представил две открытые лекции: «Как слушать джаз» и «Джазовая сцена России: сегодня и завтра». И если первая прошла в телестудии факультета журналистики ВГУ, то вторую «приютил» Книжный клуб «Петровский»: организаторы мероприятий, очевидно, посчитали, что именно она будет интересна самой широкой меломанской аудитории. И не ошиблись.
– Люди неплохо осведомлены о том, что происходило на российско-советской джазовой сцене 50-60 лет назад, – начал Мошков. – Знают, что было 20-30 лет назад. А вот что происходит сейчас – знают немногие. Даже иные организаторы джазовых фестивалей и владельцы джазклубов зачастую ничего не слышали о тех коллективах, чье творчество определяет сегодняшнее положение дел на российской джазовой сцене.
Мошков заострил внимание на том, что текущая ситуация – не статичный срез, а результат некоего процесса, достаточно динамичного. И, соответственно, основа тех процессов, которые произойдут в будущем. Да и вообще – особенность джазовой музыки в том, что актуальность какого-либо ее подстиля не теряется после всплеска моды на него. Это в массовой культуре «стандартный» срок интереса к явлению – порядка трех-пяти лет. И потом явление пропадает, чтобы возникнуть снова через десять-пятнадцать лет – уже в разряде «ретро». В джазе нечто подобное если и существует, то в минимальном объеме.
Вернули девичью фамилию
Вторая характерная деталь: на протяжении многих десятилетий в нашей стране имела место некоторая «невнимательность» официальных властей к джазовой музыке.
– Если посмотреть историю «государственного признания» мастеров жанра, то мы увидим интересную картину, – заметил Кирилл Мошков. – Известно, что первый джазовый народный артист СССР Юрий Саульский получил Государственную премию и почетное звание за киномузыку, а вовсе не за то, что он сделал в джазе. Так же, как и Георгий Гаранян; звания народного артиста его удостоили за многолетнее руководство оркестром московского цирка.
Мошков напомнил, что исторически первый задокументированный джазовый концерт состоялся в России 1 октября 1922 года. А это значит, что в 2017 году отечественому джазу исполнится 95 лет. В 1926-м, кстати, в СССР впервые выступили американские джазмены. В 1934 году вышел первый советский музыкальный фильм «Веселые ребята» – с подзаголовком «джаз-комедия».
На стыке сороковых-пятидесятых в истории советского джаза случился значительный перерыв – это время теперь называют «эпохой разгибания саксофонов». Единственным музыкантом, кому позволили сохранить свой оркестр в первозданном виде, был Леонид Утесов. Пришлось только скорректировать название: из Государственного джаз-оркестра СССР коллектив стал Государственным эстрадным оркестром СССР. Кроме того, музыканты наняли несколько скрипок и поставили их на первый план – чтобы все видели, что это – не какой-то там пошлый буржуазный джаз. А все потому, что у Утесова был очень важный поклонник – Иосиф Сталин… Позже, когда в стране задули «ветры перемен», Утесов смог «переименовать назад» оркестр, иронично отметив, что его коллективу позволили «вернуть девичью фамилию».
Разные виды искусства
– Джаз не был запрещен, – уточнил лектор. – Никогда у нас не существовало никакого закона о запрете джаза. Эту музыку просто «не рекомендовали» к исполнению. И тем более – к обучению. Если молодой человек в учебном заведении имел неосторожность поиграть на рояле буги-вуги – его могли отчислить после длительного пропесочивания на комсомольском собрании.
Период такого положения вещей продлился с 1947 года по середину пятидесятых. И это был «разрыв» в истории советского джаза. Почему? Потому что очень мало примеров сотрудничества музыкантов, пришедших в джаз до этого периода и активизировавшихся после него: преемственности поколений решительно не вышло. Прежний советский джаз вызывал отторжение у «молодой крови».
– «Новая школа» говорила, что те, кто был до войны – вообще не джаз, – разъяснил Мошков. – И вполне справедливо, потому что это был советский джаз. А разница между джазом и советским джазом примерно такая же, как между роком вообще и русским роком. Это разные виды музыки, разные виды искусства. Но, безусловно, один из них повлиял на другой. На основании некоторых элементов джазовой эстетики и сформировался так называемый советский джаз.
Во весь «Голос Америки»
Новое поколение, пришедшее в джаз в пятидесятых, черпало информацию совершенно из других источников. Вместо того чтобы искать по магазинам грампластинки с записями советских музыкантов, «молодняк» включал радиоприемники с короткими волнами и каждую ночь слушал программу Music USA по радио «Голос Америки». Второй час этой программы был полностью посвящен джазу…
Именно те люди, которые тогда слушали «Голос Америки», до сих пор в значительной степени определяют облик нынешнего российского джаза. Потому что многие из них стоят у руля российского джазового образования.
– Профессор, народный артист России, пианист Игорь Бриль только в 2012 году сдал руководство джазовой кафедрой Российской академии музыки им.Гнесиных, – заметил лектор. – Теперь кафедрой заведует другой выдающийся пианист, но гораздо более молодой – Валерий Гроховский. А Бриль – как раз из тех, кто дебютировал на джазовой сцене в пятидесятых. Или, скажем, только что отметил восьмидесятилетие один из первопроходцев русской музыки в джазовом контексте – композитор Герман Лукьянов. И он до сих пор выступает! Примерно раз в два месяца, но выступает. То есть у нас нет ситуации, при которой одни поколения сменяют другие – все работают одновременно.
Русские гармонии
Говоря об артистах молодого поколения, Кирилл Мошков выделил несколько имен – в частности, московского пианиста Евгения Лебедева.
– Потому что он и композитор, и исполнитель, – пояснил выбор музыковед. – А еще потому, что он обладает уникальным опытом. Человек прошел две системы музыкального образования. Он – выпускник Российской академии музыки им.Гнесиных и колледжа Беркли в Бостоне. То есть он владеет музыкальной мудростью на высшем уровне, который предлагается российским образованием, и в то же время окончил самую известную американскую джазовую школу. Евгений Лебедев сказал в джазе далеко не все, что мог бы сказать, более того – он находится в самом начале пути. Чем его путь особенно интересен, так это тем, что практически во всей музыке, которую он пишет, отчетливо слышно, что за ней стоят русские музыканты. Там постоянно звучат русские гармонии.
Лет шесть-семь назад в интервью «Джаз.Ру» народный артист России, теперь уже легендарный Анатолий Кролл сказал: когда, мол, мы слушаем польского музыканта – сразу слышим, что играет поляк. Когда играет норвежец – его национальная манера тоже легко узнаваема, отчетливо слышны звуки северных фьордов. А когда играет русский джазовый музыкант, про него говорят: «Молодец, прямо как американец играет».
Бутман – не указ?
Сейчас, к счастью, в значительной степени ситуация меняется. Мошков в своем «Живом журнале» отмечает: «…овладевая новым видом музыкального искусства, нужно овладеть всем арсеналом его выразительных средств – а они действительно родились в Америке. Но у российских музыкантов есть и своя история, собственная оригинальная музыкальная культура, в рамках которой они росли, и на зарубежных фестивалях им все чаще говорят: «У нас есть кому играть американский джаз. Играйте свой!»
Примечательна и другая цитата из «Живого журнала» Кирилла Мошкова: «Перед джазменом в России всегда стояли два вопроса: главный и основной. Главный в советское время формулировался так: «А нас за это не посадят?» В постсоветское стал формулироваться как «А нам за это заплатят?». Основной же вопрос что в советское, что в постсоветское время всегда ставился одинако: «А можем ли мы, как американцы?» Девять десятилетий ушло на то, чтобы окончательно осознать: можем. Но зачем?»
Да, на овладение каноном у многих уходят десятилетия. Да, есть точка зрения, что джаз надо играть исключительно так, как его играют американцы. И у этого принципа немало поклонников. Достаточно сказать, что течение, считающее, что джаз надо играть только как американцы, в нашей стране возглавляет один из самых влиятельных джазовых музыкантов – Игорь Бутман. Но, пожалуй, все же есть смысл идти дальше, предлагая музыке нечто, не вписывающееся в стандарты.
Мы не можем обладать тем же слуховым опытом, что и, допустим, те же американцы – просто потому, что мы не американцы. Мы не росли в их культуре, не смотрели в детстве американские мультфильмы (в которых, кстати, очень много джаза и местной музыки вообще – с характерными ритмическими смещениями). А каждому музыканту все же есть смысл доносить до публики именно то, что исходит конкретно из него…
Справка
Игорь Бриль – народный артист России, советский и российский джазовый пианист, композитор. Профессор Российской академии музыки им.Гнесиных; академик Международной академии творчества, автор первого в стране джазового учебного пособия «Практический курс джазовой импровизации» (1979 г.), выдержавшего восемь изданий. В разное время делил сцену с Джоном Фрейзером, Бобом Хатчерсоном, Джо Хендерсоном, Георгием Гараняном, Алексеем Козловым, Адамом Маковичем, Майклом Бреккером, Анатолием Кроллом, Рэем Чарльзом, Диззи Гиллеспи, Дэйвом Брубеком и многими другими джазменами. Автор музыки к спектаклям и к фильмам («Зангезур», «Кот в сапогах», «Серсо» и другие).
Название радиостанции «Голос Америки» в СССР быстро стало нарицательным: иностранные радиостанции, критиковавшие политику стран соцлагеря, обобщенно назывались «вражескими голосами». Глушить их перестали лишь с приходом «перестройки». Также в СССР была популярна джазовая передача «Голос американской музыки» (Music USA), которую вел Уиллис Коновер. К вечеру по московскому времени, когда выходила в эфир эта передача, глушить радиостанцию прекращали.