26.01.2018, 11:55 
В Воронеже побывал известный писатель, поэт, публицист и политический деятель Эдуард Лимонов. На встрече с читателями Эдуард Вениаминович представил свою новую книгу «Монголия», выпущенную издательством «Питер».
– Я только начал сотрудничать с этим издательством, – с ходу признался писатель. – Правда, уже подписан договор на следующую книгу, которую я написал о великих художниках. Книга называется «Мои художники», и в ней рассказывается о таких корифеях, как Альбрехт Дюрер, Микеланджело, Энди Уорхол, который, кстати, не чехом был, а русином… Персонажей я выбирал на свой вкус, но никого из них уже нет в живых.
Что касается презентуемой книги, в которой, к слову, о Монголии нет ни слова, то о ней Лимонов сказал следующее: «У каждого литератора есть свои ощущения удачи или неудачи, и я считаю, что эту книгу я не зря написал. Кстати, написал достаточно легко, мне самому интересен был этот замысел – говорить о тех вещах, которые нас окружают».
«Ни слова о Монголии!»
– Новая книга как бы разбита на главки. Сейчас ведь и действительность такая – фрагментарная. В книге я вспоминаю маму… Когда я был помоложе, то думал, что только сумасшедшие общаются с родителями. Оказалось, это вполне нормально. Так же, как и люди, разговаривающие сами с собой, не являются сумасшедшими. Просто одинокие люди, которым не с кем поговорить... Мне жаль, что мамы уже нет в живых, и она не может увидеть, сколько народу пришло сегодня на встречу со мной. Она ведь всегда считала меня болваном, пустым человеком, из которого ничего не выйдет…
Я рассказываю о тех местах, где мне удалось побывать… Байкал! Священное место! На самом деле это озеро похоже на искусственный резервуар пресной воды, за который, возможно, мы в конце XXI века будем с китайцами друг другу резать горло! Там же глубина 1600 метров! Это 19% мировых запасов пресной воды! В книге есть глава и о Гатчине, где я рассказываю об императоре Павле Первом. Когда-то, очень давно, я был там и закупил немало местной литературы – она, как известно, самая правдивая. И очень интересные вещи о Павле я раскопал. У меня родилась теория, что Павел Первый и императрица Екатерина друг друга ненавидели страшнейшим образом. Даже дворцы у них сильно отличаются. У Екатерины в Царском селе дворец был как у новых русских – много дерева, окрашенного золотом, зеркала… А у Павла было всего две комнаты – я там был еще до облицовки, когда на этом месте только задумывали сделать музей. Дворец был солдатского плана – никаких излишеств.
Павел Первый – самый оболганный в русской истории император. Как и Петра Первого, его обвиняли в том, что он собирал потешные полки. На самом же деле, как человек передовой, он учил артиллеристов стрелять различными методами: навесом, картечью… Десантников учил с корабля захватывать чужие города. А Екатерине было все это смешно… Она вообще унизила наше государство очень сильно. Впервые в нашей истории появилась «членократия», как я это называю, когда она выбирала себе этих армейских жеребцов… Вот так двигалась русская история. Она двигалась, но как-то неестественно. После Екатерины остались дырявые фрегаты, господство помещиков, которых с детства отправляли в армию, – они же были поручиками уже в 5 лет, а к 17 – полковниками. Но это была не армия, это была толпа.
О местах не столь отдаленных
– В 2000-м вас как организатора преступной вооруженной группировки отправили в места не столь отдаленные. Скажите, как к вам относились на зоне, и каким образом так быстро вам удалось получить УДО?
– Со мной все просто было… У меня не смогли доказать множество статей. Для меня ведь прокурор запросил 14 лет строгого режима. И когда я получил только 4 года за несколько партий оружия, я был счастлив. Я не стал обжаловать приговор, хотя своей вины не признал.
Что касается заключения, то я попал на «красную» зону ("красные" зоны считаются ментовскими, "черные" – воровскими). Жить там было противно. За два с лишним года в тюрьмах я так не устал, как устал от зоны. Кстати, после того, как я 15 месяцев провел в тюрьме «Лефортово», ожидая суда, так случилось, что три недели я сидел в камере один. Я не просил об этом. Просто кого-то увезли в лагерь, еще одного парня перевели в другую камеру… Оказалось, сидеть одному удобно. На одной тумбочке у меня лежали книги, на другой – тетрадки с документами, на третьей – еда… Так как общаться было не с кем, образовалась куча свободного времени, и поев, я тут же садился писать. У меня там все было чистенько, я сам все отмывал – для себя старался. Но через 21 день лафа кончилась – пришел замначальника и сказал, что больше не могут нарушать внутренний распорядок и международную Женевскую конвенцию, поэтому им придется меня перевести в другую «хату». При этом «утешил», что сосед хороший будет. «Он таможенник, и у него полный холодильник еды. Его с воли хорошо греют, так что хоть отъешься, Вениаминыч!» – сказал он. Я тогда еще подумал: к Радуеву просился – не посадили, хоть книгу бы потом написал... А тут перед судом – к таможеннику… Он же все равно что мент. Сосед мой первое, что сделал, – выложил огромные брусья красной и белой рыбы из холодильника и велел есть, так как сам ее терпеть не может. Парень он был очень нудный, от одного его присутствия у меня сразу снизилась писательская производительность. Но его рыбу я ел.
Ну а после суда в Саратове, который занял 10 месяцев, меня отправили в лагерь под Энгельсом. На зоне было дерьмово. Хотя я еще хорошо сидел – все уважали. Но раздражало то, что по пять раз на дню гоняли в клуб. Хотя по Уставу в воскресенье можно было на час дольше поспать – нам не давали. Накормят кашей, и с тяжелым брюхом мы идем в клуб, где нам проводят лекции о том, как устроиться на работу. Причем все зеки знали, что работы нет в Саратовской области. Но слушать надо было, потому что смотрящие вокруг бегали и записывали, у кого голова на грудь упала, кто на лекции кемарит... Потом это обсуждалось на совете отряда – и на 6 суток! В этом плане было очень тяжело...
Враг-«оскароносец»
– Польский режиссер Павел Павликовский собирается снять о вас фильм по книге Эммануэля Каррера «Лимонов». Вы уже видели сценарий?
– Павликовский – британский режиссер польского происхождения. Однажды он получил «Оскара» за картину «Ида», которая была номинирована как «Лучший фильм на иностранном языке». Этот режиссер – мой враг! Во время одной из сербских войн он меня снимал в офицерской столовой в Пале вместе с первым президентом Радованом Караджичем, которого Гаагский суд, как вы знаете, приговорил к 40 годам тюрьмы за военные преступления. В то время я не знал, что он враг, и он меня уговорил интервьюировать Караджича. «Если его буду интервьюировать я, это будет неинтересно, – пояснил он. – А вот если ты – русский – будешь интервьюировать сербского президента, это уже будет гораздо интереснее!» И вот он все это снял, а заодно улучил момент и снял, когда я стрелял из пулемета. И это показали по всем каналам. Вот так он меня подставил! По нормальному – это же тоже теперь материал для Гааги. Он прекрасно знает, как я после этого к нему отношусь. Что он там хочет снять, мне неведомо. Видимо, снимет какой-нибудь «злобный» фильм, мне об этом ничего не известно.
– Несмотря на все жизненные перипетии, вас можно назвать успешным человеком. Что помогало вам преодолевать трудности на пути к этому успеху?
– Этому способствовали моя настойчивость и упрямство. Мою первую книгу отказались издавать 45 издательств! Но я не сдавался, потому что был уверен – это нужно людям. Я хотел, чтобы они хотя бы ужаснулись и сказали: «Ой, какая гадость!» В общем, выразили какие-то эмоции. Я понимал, что делаю все правильно. Я не рассуждал – плохой я или хороший, я просто знал, что это должно быть опубликовано и людям доступно. И ничто не могло свернуть меня с этого пути. На то, чтобы опубликовали первую книгу, ушло четыре года. А потом, хоть и со скрипом, стали мне верить…
