18.06.2019, 09:49 
Родственник мой, дядя Юра, вернулся с войны раньше моего отца. А потом ему сказали, что и брат его двоюродный вернулся домой, к отцу и матери. В хату на окраине села Гремячье.
И однажды Юрий Данилович собрался здесь, в разрушенном Воронеже, и пошел пешком в Гремячье повидаться с моим отцом. Автобусы тогда не ходили.
Я представляю себе: сложил в вещмешок хлеб, сало, яйца, лучок зеленый, какие-нибудь подарки к встрече. Что-то трофейное. Отец, например, привез с войны швейную машинку Zinger и бритву Zolingen. Этой бритвой я, будучи школьником, однажды решил побрить то, что начало расти у меня на щеках и под носом, а со двора мальчишки позвали идти играть в футбол. Я быстренько завершил бритье и пришел на школьное поле, и друзья смотрели на меня с ужасом: оказалось, кровь из пореза на щеке протекла по майке до пояса, а я этого даже не заметил. Ага, Zolingen.
Не знаю, шел ли Юрий Данилович по нижней дороге, через Шилово и понтонный мост, или по верхней дороге на Острогожск. Наверное, по нижней, она короче. И живописней – вдоль Дона.
30-40 километров пешком – это надо с утра выходить и целый день идти. Неспешно. Иногда остановиться, перекусить, чем бог послал. Или просто полежать на траве, слушая птиц, листву и ветер.
Может, он долго стоял на том понтонном мосту, пропитываясь шелестом воды. Не знаю, был ли дождь в тот день. Неважно; может ли дождь стать неприятностью для вернувшегося домой солдата?
Вряд ли он чего-то в пути боялся и брал с собой оружие; война закончилась, он дома. Идет повстречаться с братом, оставшимся в живых.
На черно-белых фотографиях, слегка покореженных временем, они оба – юные и статные, в парадной форме с орденами и медалями. Оба были ранены. Двадцатилетние красавцы. Победители в самой гибельной войне в истории планеты нашей, на которой незнакомые люди миллионами истребляли друг друга.
Вот они за накрытым столом, на берегу реки Воронеж в Рамони, в которой я родился, вот на отцовой лодке, которую я помогал ему смолить. Тогда речка моего детства была другой. А я был малявкой. Будущим, за которое они воевали.
Стыдно теперь, когда обоих нет, что каких-то надежд их на безмятежное будущее страны я не оправдал.
Эта дорога на Гремячье мучает меня и однажды снилась. Я сотни раз школьником ездил по ней на дребезжащем автобусе в деревню к бабушке и ни разу не прошел пешком. Теперь я иногда представляю ее, мечтая повторить, но пережить ее наяву мне вряд ли придется. Другая жизнь. Совсем другая.
А прошлое совсем близко. Как локоток.