03.04.2022, 14:30 
Зрителям детского театрального фестиваля «Маршак» в Воронеже показали спектакль режиссера Полины Стружковой по повести «Сахарный ребенок».
Говорить о сталинских репрессиях с подростковой аудиторией – не самая простая задача. Творческий центр «Среда» и Центр имени Вс. Мейерхольда, режиссер Полина Стружкова подобрали подходящий для этого язык: исполнители ролей – Мария Тухарь (Стелла Нудольская), Евгений Козлов и Анастасия Сапожникова (родители героини) – здесь не наигрывают, существуют отстраненно от происходящего, но в окружении предметов того времени (спичечные коробки, бруски хозяйственного мыла, железные миски и т. д.), запускающих процесс воспоминаний у взрослых и дающих импульс для фантазий у детей.
– Мне захотелось сделать «живой» архив, ведь в этой истории мы имеем непрожитую травму 1937 года. Событий много, и вместе с композитором Кириллом Широковым мы придумали так, что с каждой коробкой меняется и звуковое оформление, атмосфера, – рассказала режиссер Полина Стружкова.
«Сахарный ребенок» Полины Стружковой – это спектакль-повествование, который разворачивается не на сцене, а в архиве. Артисты выходят в фойе к зрителям перед началом постановки и просят принять эту театральную условность. Внутри – стеллажи с коробками, вместо кресел – тоже коробки с надписями. Актеры, рассказывая историю взросления Стеллы Нудольской в эпоху 30-40х годов прошлого века в СССР, обращаются то к одной, то к другой, иногда хаотично и на первый взгляд бессмысленно передвигая эти коробки. Но в этом «брожении» и заключены фрагменты воспоминаний и опыт прожитых лет, которым рассказчики делятся с публикой.
– У нас невозможен второй состав, потому что нельзя войти в эту историю и суметь сразу ориентироваться внутри архива. Наш «Сахарный ребенок» – это счастье реквизитора, – шутит Анастасия Сапожникова. – Это как танец внутри спектакля, в котором заранее изучены микродвижения, и ты знаешь, в какой момент и куда потянется твоя рука.
Продолжением спектакля является его обсуждение. В Воронеже зрители поделились впечатлениями с психологом и театральным педагогом Татьяной Климовой. На показы пришли ребята младше 10 лет, и они рассказали, что в начале думали, что актеры не очень опытные. Детям казалось, что те забывают текст и путаются в коробках, но после юные зрители считали заложенный режиссером посыл: поделиться историей о репрессиях, об отнятом детстве тяжело, даже если это реальность, которая хранится в архиве воспоминаний.
