2024-03-29

Ветераны воронежской еврейской общины: «Для каждого это была и личная война»

Ветераны еврейской общины рассказали «Горкому 36» о том, как они приближали Победу

Ветераны еврейской общины рассказали «Горкому36» о том, как они приближали Победу

Музей памяти в воронежской синагоге посвящен участию евреев в Великой Отечественной войне. Отражение этого участия бесконечно, потому что воспоминания, свидетельства продолжают поступать сюда до сих пор.

Корреспондент «Горкома36» встретился с еврейскими ветеранами и теми, кто сейчас обнародует воронежские свидетельства в России и мире.

Включая «врагов народа»

Сергей Беркнер 2.JPG– Участие евреев в войне – слишком глубокая и больная тема. При Сталине ее замалчивали. Между тем наш народ очень содержательно участвовал в Великой Отечественной войне. Около трехсот адмиралов и генералов – еврейской национальности, сто сорок два Героя Советского Союза. Для каждого из нас эта война имела огромное личное значение, – рассказывает Сергей Беркнер, участник подпольного сопротивления в Белостоцком гетто, позже – член партизанского отряда в белорусских лесах. 

Сергей Самуилович передал в музей воронежской синагоги свой личный архив о войне и Холокосте, который собирал всю послевоенную жизнь.

– Через много лет в Воронеже я узнал о человеке, который тоже прошел гетто, потом Освенцим, Дахау, но чудом выжил. А затем сразу после войны оказался в советском ГУЛАГе. Это Ашер Соломонович Гольдберг. Его уже нет в живых, но тогда я сразу же попросил его об интервью для публикации материалов о Холокосте и войне. Мы беседовали с огромным трудом, потому что даже спустя десятилетия человек был очень запуган.

Победа для меня – это заслуга всех советских людей, включая «врагов народа», и спасение человечества, – говорит Беркнер.

В самом пекле

Ефим Иосифович Сегал прошел Сталинград с первого до последнего дня исторической битвы.

– Всю войну мне, можно сказать, везло. Наверное, потому, что я просчитывал действия моих солдат хотя бы на шаг вперед, – рассказывает Ефим Иосифович. – Незадолго до Сталинградской битвы наша часть разгрузилась в районе Мичуринска. Я тогда был уже командиром стрелковой роты, предупредил, чтобы все ждали разгрузки во всеоружии и чтобы ни один человек не замешкался. Поэтому, когда на станции Серафимовича нас начали сильно бомбить, три моих взвода как ветром сдуло в один из оврагов. Так мне удалось сохранить всю роту. С вечера она двинулась на восток и остановилась перед Сталинградом в селе Городище. Оттуда из балки мы видели заводские окраины Сталинграда.

Вечером мне поступил приказ двигаться к селу Ерзовка севернее тракторного завода. Все эти места я прополз на животе. Прибыли и сразу начали копать окопы. А сталинградская земля – это 20 см песка, потом глина и обломки кристаллических пород. Копать фактически невозможно. Мы копали всю ночь, а в полдень нас начали бомбить со всех сторон. И оказались мы в самом пекле. Но при этом у каждого из моих солдат – своя ячейка в окопах, в которую можно подняться и стрелять.

– 21 августа 1942-го в 9 утра мы увидели оттуда над Сталинградом сотни вражеских самолетов, и в течение восьми часов на наших глазах от города остались одни развалины. А у моей роты – по-прежнему ни одной потери, и мы не сдали свои рубежи, потому что все были надежно укрыты.

Затем нам поступает приказ выйти из окопов вдоль набережной в город. Это была большая помощь 62-й армии Чуйкова, которая, неся большие потери, воевала в самом Сталинграде. Мы захватили кладбище, затем стадион, 34-ю школу. А прямо к школе примыкал тракторный завод. Нам надо было захватить цеха, в которых находились немцы. Комбат приказывает мне: «Поднимай роту на цеха, или я вас всех расстреляю!» Я говорю: «Поднимать роту не буду». Надел каску на штык, поднял ее из окопа и опустил – каска уже была пробитой, такой вокруг стоял плотный огонь. Комбат отполз, понимая, какие потери мы бы тогда понесли. Но и нам – какой был резон лежать в снегу при морозе минус 35? И тут меня в бок солдат толкает: «Смотри, лейтенант – сзади!» Смотрю – мимо нас проезжают два советских танка. Я говорю солдату, чтобы он отполз и чем-нибудь им посигналил. Танки увидели, развернулись в нашу сторону и начали стрелять по цехам. Мы ринулись вслед за ними с гранатами. Так мы выполнили приказ и захватили СТЗ. Очистили подвал, вытащили оттуда человек пятнадцать немцев.

«Как я выжил? Не знаю»

Семен Моисеевич Рудин за четыре дня до войны закончил 10-й класс. А уже в августе оказался в саперном батальоне Южного фронта. Под Красноградом на Днепре попал под бомбежку и был контужен.

18557326_1389387597795915_6331758656877485420_n.jpg

– Мне дали винтовку, 30 патронов и две гранаты. А у немцев в первые месяцы войны – полное преимущество во всем. Помню наше отступление в 41-м. Стояла неимоверная жара, и непрерывным потоком на восток шли беженцы из Польши и Украины. Через пять дней был захвачен Минск. Как я выжил? Не могу объяснить, – рассказывает Семен Моисеевич.

Он выжил – и закончил войну на Дальнем Востоке, приняв участие в уникальной операции в пустыне Гоби и на Хинганском хребте. В результате Красная Армия освободила Южный Сахалин и Курильские острова.

– В 1945-м в ночь с 8 на 9 августа я – лейтенант стрелкового батальона – переходил границу. Была ночь. Граница хорошо укреплена. А мы идем под приморским холодным проливным дождем в телогрейках и плащ-палатках. И у нас там был большой бой. Меня вызвал командир полка и дал приказ идти с ротой автоматчиков. Так мы окружили и взяли в плен целую роту японцев, – рассказывает Рудин.

Сразу после этого боя генерал-майор Черпорыжский повесил на грудь лейтенанту Рудину орден Красной Звезды.

Профилактика забвения

юлия.jpgВ мае 2019 года студентки ВГМУ Анастасия Шевцова и Юлия Главатских на Международной научно-практической конференции в Ставрополе «Уроки Холокоста: судьбы медицинских работников и практики выживания на оккупированных территориях СССР» представят уникальный доклад о подвиге воронежского врача Ребекки Мухиной в оккупированном Воронеже в подвале школы № 29 (сегодня – № 12). «Горком36» уже писал об этой истории, в которой все еще много белых пятен. Откуда пришла в подпольный госпиталь доктор Мухина? Кем и где она работала раньше? Девушкам удалось выяснить много нового, и после ставропольской конференции они обещали поделиться с читателями «Горкома36» подробностями. Например, стало известно, что до войны Ребекка Матвеевна работала врачом в другой – 44-й (сейчас 24-й) воронежской школе и по девичьей фамилии была Залкинд.

анастасия.jpg– Готовясь к конференции, мы обратились за помощью к заведующей методическим отделом Центра военно-патриотического воспитания «Музей-диорама» Наталье Фурсовой и ветерану ВГМУ Фаине Зиновьевне Блинчевской, побывали в синагоге. В результате получили доступ к уникальным архивам, в том числе о воронежских жертвах Холокоста. Мы решили принять участие в конференции, потому что здоровье общества напрямую связано с профилактикой забвения, – говорит Анастасия Шевцова.

Фото автора и Александра Никонова

ЧИТАЙТЕ ЕЩЁ