28.08.2019, 06:51 
В том, что известный журналист и литературный редактор Евгения Куриленок является едва ли не самым востребованным живописцем нашего города, я убедился, побывав на ее мини-вернисаже «Ирисы и мухи» в кафетерии «Амели». При мне были выкуплены три картины, висевшие на стене в кафе.
К концу презентации на стене, специально приспособленной для развешивания холстов, осталось всего восемь миниатюр маслом, изображающих ирисы разных цветов, шмелей и пчел на цветах. И одна картина средних размеров – с роскошными мальвами.
И это в городе, где художники поголовно жалуются на жестокий упадок рынка прекрасного!
Прощай, «Боль»!
Впрочем, автор экспозиции, не имеющая профильного образования, называет себя не художником, а «декоратором стен». Вместо профессоров изящного ее на такой уровень «декораторства» жестко вытащила сама жизнь.
– В 2012 году я серьезно заболела. Онкология. Ночью не могла спать, так было страшно. Я включала настольную лампу – и рисовала. В полумраке порой сама с трудом понимала, что получается. А утром удивлялась: а ведь в этом что-то есть. Уродливые деревья, пустоши, тяжелые облака и туманы – да, это были неприятные, депрессивные картины. Но постепенно в них становилось больше света, в сюжетах появились двери, цветы – и я не сомневаюсь, что вслед за исцелением мира на картинах исцелялась и я сама.
Подруги Евгении, пришедшие на вернисаж, возразили: «депрессивный цикл» не так уж беспросветен. Первый ее иностранный покупатель, американец, купил, кажется, самую страшную из таких картин – с корявым, черным деревом на переднем плане. Однако повесил ее в комнате с таким удачным освещением, что полотно заиграло, в нем появилось пространство и полутона, а депрессивность – ушла.
Первую картину, написанную после выхода из больницы, под названием «Боль», купила профессиональная воронежская художница. Что-то она увидела особенное в этой работе.
На картине, которая была написана в период ремиссии, когда стало ясно, что болезнь отступила, тоже было изображено сухое дерево – но уже на берегу моря. Ее увидел в Сети американец из штата Вашингтон, человек, который в это время тоже выздоравливал. Увидел – и купил. Купил – и каждое утро начинал с того, что садился перед ней и просто смотрел. А через некоторое время написал благодарственное письмо автору, которое хранится у Евгении на почетном месте. Сейчас в частной коллекции его семьи более 10 картин кисти Евгении Куриленок.
Частично купили, частично украли
А первая «выставка» прошла в цветочном павильоне. К ней обратилась знакомая с просьбой дать несколько картин, чтобы завесить пустую стену. Картины тогда частично выкупили, частично украли, и на том первый художественный этап закончился: почти два года Евгения писала «в стол», сознавая техническое несовершенство того, что у нее получалось.
Накопилось с полсотни полотен, когда в дом пришла еще одна беда – банкротство семейного бизнеса, который не выдержал той финансовой нагрузки последних лет. Денег реально не было даже на еду. И снова помогли выжить картины. В ход пошел запас «неликвидов», которые она наудачу выставила в Сеть. К ее изумлению, картины нашли своих новых владельцев. Понемногу стали появляться заказчики.
– Один из них попросил нарисовать хатку. Как положено – с плетнем и мальвами. От первой картинки заказчик в восторг не пришел: в принципе все правильно, но «что-то не то». Хорошо, говорю, я буду рисовать хатки, пока не получится «то». Он, наверное, принял это за широкий жест, но для меня это был единственный возможный вариант – пробовать до тех пор, пока не получится. Так я устроена: буду работать, пока уже нечего будет сказать. В итоге получилось семь картин. Заказчик забрал последнюю. Остальные шесть купили в процессе работы, у меня не осталось ни одной.
Потом было еще несколько серий, одна из которых оказалась особенно удачной. Она была написана ко Дню космонавтики и наполовину раскуплена еще в процессе работы. Мы попросили не забирать картины сразу, а дать повисеть в кофейне. Почти месяц после этого один из владельцев регулярно приходил в кафе, заказывал «эспрессо», медленно попивал напиток и смотрел на свою картину взглядом хозяина.
Цветочные моно-серии появились просто потому, что у Евгении накопилось много малоформатных холстов – только для одного цветка. Так появились серии фиалок, гербер, анютиных глазок, которые благодаря тому, что их можно было развешивать в каком угодно порядке, стали интересным интерьерным решением для нескольких квартир. Теперь вот – ирисы со шмелями и бабочками, которых автор обозвала общеродовым словом «мухи». Нехватку размера она с лихвой компенсирует богатством палитры.
Картины и грибы
Каждая серия работ обдумывается месяцами. Когда Евгения берется за кисть, она уже знает, как будет выглядеть будущая экспозиция.
– Иногда работа, которая мне решительно не нравится, уходит еще «мокрой». А есть невзрачные, на посторонний взгляд, картины, с которыми я ни за что не расстанусь.
– А у тебя не было мысли уйти в художники-профессионалы?
– Нет. Я многозадачный человек. «Мультипотенциал», как это теперь называется. Моя основная работа – литературный редактор. Недавно я, наконец, официально открыла литературное агентство полного цикла – помогаю начинающим авторам писать и публиковать книги. А живопись и сезонное удовольствие сбора грибов – это просто хобби.
– То есть литература, живопись, грибы – это все через запятую?
– Ну да. Я ведь грибы тоже не просто собираю, я их изучаю – наблюдаю, читаю специальную литературу по микологии, изучаю «повадки»... Конечно, такое хобби не приносит ни копейки, но в моей жизни главное не это.