02.04.2024, 09:40 
Известный воронежский коллекционер, владелец «Галереи советской эпохи» на базе филиала Музея-диорамы Владимир Мальцев рассказал редакции, что читали маленькие и юные воронежцы в ту самую эпоху «самой читающей нации в мире». Детские книжки советских издательств из семейных библиотек воронежцев стоят в галерее Владимира Андреевича на видном месте.
Дело государственной важности
– Когда телевизор еще не вошел в каждый дом, все свободное от детских игр время у нас, воронежских ребят, уходило на чтение книг. И взрослые, и дети, в отличие от нынешнего поколения, читали много и запоем. Но книги в те годы издавало исключительно государство. Оно понимало, какая это мощная идеологическая сила, и не доверяло никому больше.
Для самых маленьких работало издательство «Малыш». Оно печатало также цветные картонные книжки-раскладушки с яркими картинками и краткими подписями. И из них было приятно строить кукольные дома. Тогда при всей тесноте послевоенного жилья было принято выделять ребенку «кукольный уголок». Иногда даже – под столом. Вот здесь и шли в дело яркие книжки-раскладушки, из которых составлялись многокомнатные кукольные квартиры.
В издательстве для ребят постарше «Детгиз» выходили книги небольшого формата в бумажных обложках. В одной книжке – одна сказка. «Сказка о рыбаке и рыбке» Александра Пушкина или «Дюймовочка» Ганса Христиана Андерсена. А воронежское издательство напечатало в те годы «Сказки бабушки Куприянихи» и рассказы воронежского писателя Владимира Кораблинова «Олень – Золотые рога».
Многим воронежцам наверняка запомнились книги из серии «Мои первые книжки» и «Сказка за сказкой». Они выходили огромными тиражами и раскупались моментально. В этой серии издавался наш земляк Самуил Маршак, а также Виталий Бианки, Корней Чуковский, Агния Барто.
Среди детских книг было много и политизированных: «Дети об И.В. Сталине», «Володя Ульянов», «Как закалялась сталь» – они издавались всегда особенно нарядно и дарились в школах как награда особо успевающим ученикам.
«Сын полка» и «Прекрасная Маргарет»
– Можно сказать, что книжки тогда «росли» вместе с детьми. Каждый школьник должен был прочесть серию книг о героях-пионерах, а также «Сын полка» Валентина Катаева, «Дорогие мои мальчишки» Льва Кассиля, четырехтомник Валентины Осеевой «Васек Трубачев и его товарищи». Все это ребята воспринимали жадно и доверчиво, но и потом во взрослой жизни душа почему-то никогда не отталкивала эти книги и их героев.
В 1950-е годы воронежские школьники зачитывались также зарубежной приключенческой литературой – Фенимором Купером, Луи Жаколио, Луи Буссенаром с его «Капитаном Сорви-голова». Еще в начале XX века издатель Сойкин стал выпускать многотомные собрания сочинений любимых писателей юношества: Дюма, Стивенсона, Конан Дойля. И вот уже в советские 1950-е эти «сойкинские» издания стали вдруг извлекаться из небытия и попадать в мастерские опытных переплетчиков. Там они приобрели вид почти новых изданий. Такое рукотворное переиздание, например, классика приключенческой литературы Генри Хаггарда в послевоенное время доказало, что он ценен и для советских поколений. Его «Прекрасная Маргарет» и «Дочь Монтесумы» расходились мгновенно. Заботливые мамы и бабушки всеми правдами и неправдами доставали эти книги подрастающим детям.
В очередь за сокровищами
– Книги брали в основном из библиотеки. Своих книг, как и игрушек, в те годы в домах воронежцев было немного. Но все они были дороги, становились настоящими друзьями. Книга, особенно детская, представляла особое сокровище. Ее брали почитать друг у друга, бережно обертывали белой бумагой, переплетали заново. Наши книги жили долго. А очереди за ними – особая примета Воронежа того времени. Сегодня это трудно представить, но очереди стояли даже в библиотеках, и на руки выдавали не больше двух-трех книг.
– А чтобы книги купить, стать счастливым обладателем собраний сочинений Джека Лондона, Вальтера Скотта, Жюля Верна, Майна Рида, надо было ходить отмечаться в очередь у книжного магазина, дежурить ночами. Однажды при входе в книжный на проспекте Революции произошла настоящая потасовка. В газете «Коммуна» по ее следам появилась статья «Растоптанный тюльпан».