Авторскую интерпретацию пьесы о последних днях жизни Цветаевой представил в Воронеже московский режиссер

Тревожно, хотя действия еще никакого нет: сцена встречает зрителя отстраненностью и как будто холодным дыханием – клубы театрального дыма легонько касаются авансцены и «уплывают» в пустоту. Ловлю себя на мысли, что еще чуть-чуть и почувствую запах кладбищенской земли. Так оно и есть – это иллюстрация рухнувшего мира Марины Цветаевой, оказавшейся в Елабуге, в месте, которое для нее само по себе – петля.

По словам создателей, ряд аудиовизуальных эффектов постановки позволяет зрителю испытать полное погружение в атмосферу спектакля, хотя подчеркивать и без того слышимые камертоны тревожности грохотом консервных банок, например, или же композициями аналогичной тональности выглядит местами избыточным, а иногда не позволяет расслышать артистов. Впрочем, подобные вещи – норма для премьерных спектаклей, так как они еще поддаются режиссерской корректировке после апробации на зрителе.

Стихи Марины Цветаевой – не просто часть спектакля, а, скорее, действующее лицо. Их декламируют разные персонажи, сторонники разных режимов, это и понятно: искусство – оно вне времени. И неважно, сколько прошло лет, остался ли в живых автор строк, уничтожены ли его сборники… Если слово зрит в корень, его нельзя стереть, оно останется жить…

В спектакле заняты: Анастасия Баранова (Марина Цветаева), Илья Шаров (Мур), Павел Иванов (Эфрон), Денис Баленко (Петров), Алексей Почепко (Бродельщиков), Наталья Сваровская (Валя), Макар Линьков (Стасик), Павел Иванов (начальник) и Кристина Улогова (Вадим, Марина в молодости). Эти люди – окружение Марины Цветаевой. В разговоре о правде и справедливости режиссер Артем Кочетов старается выписать портрет Марины Цветаевой, которая была натурой творческой и своенравной, как ее слово. И это прослеживается в деталях костюмов артистки Барановой (кожаное мини-платье и красное, также оголявшее колени) и в репликах. Не хватает разве что легкой актерской экспрессии, сохранявшейся «от» и «до», чтобы сцена разговора Цветаевой с мужем (где он говорит ей, что она не любила его, а только жалела) выглядела бы подчеркнуто трогательно. Так она, возможно, ощущалась бы действительно фатальным финалом и с тем самым настроением, которым была наполнена сцена в начале показа. Неслучайно режиссер акцентирует внимание зрителя на фразе, которая несколько раз звучит в спектакле: «Жертвовать собой надо только из любви, а не из жалости». И она жертвует. Но ее самоубийство в этой постановке – не только манифест о свободе слова, но и осознание истинных чувств, которые она всегда испытывала к мужу. По крайней мере, такое послевкусие от спектакля.

В этом году исполняется 130 лет со дня рождения Марины Цветаевой. И Артему Кочетову, пожалуй, удалось главное – сохранить интерес зрителя к истории, финал которой предопределен.

Фото Алисы Ермаковой

Артем Кочетов, режиссер:

– Спектакль приурочен к 130-летию Марины Цветаевой. Также он – дань памяти автору пьесы Елены Раскиной, которой уже нет. Мы с ней вместе работали над постановкой еще в 2015 году, тогда я поставил только одну сцену и отложил это дело в долгий ящик. Когда Лены не стало, жена напомнила мне про эту работу, и я объявил кастинг. Чтобы сделать эту историю, много готовился, смотрел экспрессионистские фильмы, немое кино. Мне хотелось выразить идею давления, когда «визуал» – картинка – воздействует на зрителя и после спектакля. Так было нужно, потому что Цветаева сама испытывала давление. Я не стремился передать эпоху, мне было интересно показать внутреннее состояние поэтессы через призму современной моды.

Артем Кочетов – уроженец Воронежа. С премьерой в нашем городе его поздравили одноклассники и педагоги.

в Дзен.