12.01.2018, 11:08 
Недавно в столице Черноземья с лекцией «Тайны модных домов» побывал историк моды Александр Васильев. Александр Александрович – человек очень творческий и проявляет свои таланты в различных ипостасях. Вот уже восемь лет он ведет программу «Модный приговор» на Первом канале, ездит с лекциями по стране, пишет книги, играет в театре, коллекционирует старинные вещи, устраивает выставки и открывает музеи в различных уголках мира.
«Мода стала несексуальной!»
Встреча была, как всегда, насыщенной и яркой, Маэстро провел ее одновременно в формате моноспектакля и мастер-класса. Александр Александрович увлекательно рассказывал про Диора, Шанель, Версаче, Ива Сен-Лорана – о том, как великие кутюрье творили моду. Поговорили и о моде нынешней, о том, что в ней творится сейчас.
– Мода стала несексуальной. Нет вот этого перехода грудь – талия – бедра, столь привлекательного для мужчин. В моде спрятанная фигура, простой крой… Женщины сейчас носят мужские костюмы, а вместо дамских сумочек – мужские барсетки. Сумочек и очков стало очень мало. Раньше женщины пользовались веерами, зонтиками, перчатками, пудреницами, мушечницами, портбукетами, корсетами, поясами, шелковыми чулками... Где все это? Шляп сегодня вообще не существует – потому, что нет причесок. На то, что у нас на голове, можно только натянуть что-то трикотажное или меховое. Прическа – это не стрижка, это конструкция из волос, закрепленная с помощью шпилек и невидимок. Даже пучок – это уже какая-то прическа. А у наших женщин просто стрижка разной длины – челка, пробор, ниспадающие волосы... А прически делают только на свадьбу. Все меньше и меньше используются ценные материалы – они под защитой. Мы против меха, против драгоценностей, против кожи... Сегодня модельерам не позволяют разгуляться. Мы все одеваемся в масс-маркет, мы все рабы трикотажа. Не знаю, вернется ли мода на женственность… Гендерные роли сильно поменялись – в большинстве случаев женщины играют роль мужчин. Женщины сами руководят ремонтом, производством, паркуют авто и ругаются тяжелыми словами. Женщина сама себе и хозяйка, и директор. А мужчина у нее что-то вроде кота…
Сегодняшним воронежским модникам и модницам Александр Васильев посоветовал одеваться в секонд-хендах, благо, что наш город ими переполнен. «Сейчас мода на винтаж, или, как я говорю, – «обшарпе». В моде золотые и серебряные блестки. Я уверен, что если женщины чуть-чуть поищут – либо в шкафу, либо в секонд-хенде, они смогут найти что-то подходящее. Сейчас и в магазинах все вещи априори выглядят старыми. Они уже продаются чуть-чуть потертыми, с торчащими нитками… Так зачем тратить на это деньги?»
При этом Александр Александрович уверен, что нет вульгарных предметов одежды – есть манера вульгарно их носить. «На человеке и смокинг может выглядеть вульгарно, если ничего не надеть вниз, расстегнуть пуговицы и вилять бедрами. Вульгарность – в поведении, а не в самой одежде. Есть люди, способные приглушить накал вульгарности и в леопарде, и в люрексе – все зависит от того, чего вы хотите добиться!»
«В одежде наши звезды лишь подражают западным, и это главная их проблема!»
– Чего, на ваш взгляд, не хватает нашим селебрити, чтобы быть иконами стиля?
– Международного признания. Чтобы быть иконой стиля, селебрити должно быть известно всем, а не только россиянам. Но у нас есть свои – российские – иконы стиля. Это Рената Литвинова, Эвелина Хромченко, Надежда Бабкина... Они есть, но, к сожалению, не имеют мирового резонанса. Мировой резонанс по-прежнему имеют звезды Голливуда, политические фигуры Запада, королевы, принцессы… Наши звезды лишь подражают западным. И это главная их проблема. Они никогда не смогут стать в мировом смысле иконами стиля, потому что они не могут внести своего. Могут только скопировать и более-менее перефразировать. А зеркало никогда не сможет быть лучше оригинала.
– А кого из российских знаменитостей вы бы назвали антииконой стиля?
– Таких нет, все очень хорошо подтянулись на диете Елены Малышевой.
– Волочкова тоже?
– Она потрясающая женщина! Одна из самых красивых моих подруг.
– В журнале «7 дней» вы не столь лестно отзываетесь о российских звездах…
– С этим журналом у меня контракт, я не могу повторяться.
– Я знаю, что вы очень любите блошиные рынки, и многие вещи для своей коллекции приобретаете именно там. Популярность мешает или помогает в этом? Цены в разы повышаются или, наоборот, вам делают скидки?
– Я отрастил бороду, ношу кавказскую шапку… И большинство меня с бородой не узнает, пока я не начинаю говорить. Что касается цен, то продавцы их всегда заламывают. Но я же все-таки раньше жил в Турции, поэтому торговаться умею. Я самый грозный покупатель в антикварных рядах.
– Помимо того, что ваша коллекция насчитывает 65 тысяч экземпляров нарядов известных Домов моды и звезд, у вас и самого огромный гардероб… Сколько у вас пиджаков на сегодняшний день?
– Не знаю, я такими подсчетами не занимаюсь и ревизию никогда не делаю. У меня огромное количество не только пиджаков, но и рубашек, брошек, очков, шарфиков, ботиночек и штанишек. На ТВ очень любят со мной работать, потому что я работаю со своим гардеробом. В отличие от большинства ведущих, которым одежду подбирает стилист. Все пиджаки мне шьет Кирилл Гасилин и его Дом моды. У меня не самая стандартная фигура, и я не могу в магазине купить ничего на себя – разве что серое или черное. А телевидение требует цвета. У нас студия то золотая, то красная, и на этом фоне нужно выделяться. В пастельных тонах ты там будешь выглядеть бледным, как моль. Бабкина неглупая женщина – она берет только яркие цвета. А вот Эвелина, наоборот, почти всегда в черном. Все мои пиджаки, кстати, хранятся на телевидении. У меня есть концертный гардероб и телевизионный.
– Вы себя называете Плюшкиным, Коробочкой, Маниловым и Чичиковым... Вы действительно находите в себе много сходства с персонажами Гоголя?
– Да, мне нравится быть персонажем Гоголя, потому что Николай Васильевич подметил много черт русского человека. Во мне действительно много старорежимных черт – я собираю огромное количество вещей. Порой не понимаю, зачем это делаю, но мне кажется, что это необходимо. А потом с ужасом ищу место под эти вещи, снимаю новые и новые склады, чтобы это добро куда-то деть.
«Я жду, когда все претенденты на руку и сердце Бабкиной умрут от заразной болезни!»
– Вы рассказывали, что будучи мальчишкой рылись на мусорках… Как думаете, сейчас там можно найти что-то ценное?
– Я думаю, что сейчас ройся – не ройся, антиквариата там не найдешь. Просто во времена моего детства не было антикварных магазинов, а сейчас другая ситуация. Сегодня в Воронеже мы ходили к одному старьевщику, магазин которого расположен в подвальчике, и там продаются вещи, которые раньше можно было найти на мусорке. Сейчас много скупщиков, которые это перепродают. У меня есть несколько домов, и все они наполнены антиквариатом. Там были все журналисты, делали много фото. Я все это разрешаю. Единственное, чего не позволяю делать, – мерить старинные платья. Из-за объема талии 50 сантиметров, который господствовал в XIX веке. Поэтому если наша женщина будет пытаться на себя натянуть этот наряд, все швы поедут…
– Что вы считаете самым ценным экземпляром своей коллекции?
– Самый ценный экземпляр моей коллекции – это я! Ха-ха-ха! А если без шуток, то нет такого. Каждый раз появляются новые приобретения, поэтому ценность варьируется. У меня очень много хороших ценных вещей.
– Как вы думаете, поддержка родителей в вашем увлечении повлияла на то, что вы смогли проявить себя, добились таких успехов?
– Родители действительно всегда сильно мне помогали. Папа – деньгами, а мама – реставрацией, стиркой, штопкой… Она очень поддерживала эту мою страсть, так как сама тоже очень любила старину. Мама всегда поражалась, что я могу найти такие вещи… Сейчас у меня работают 12 реставраторов и даже есть специальный человек, который занимается исключительно выводом пятен. На старинных вещах есть пятна, которые не выведет никакая химчистка – только сода, лимон, соль. Химическая чистка влияет на весь периметр ткани, может испортить ее. Здесь все нужно делать точечно. Недавно у меня появилось уникальное платье Пьера Кардена 1965 года. Невероятно красивый белый сарафан, который пострадал от крови. И его с тех самых пор не стирали – представляете, что стало с этим пятном? Но мы вывели лимоном – кислота все съедает. Это очень редкий случай, в основном попадаются чернильные пятна, фруктовые… Во все времена люди кушали и капали на себя. Даже принцессы и королевы!
– Это правда, что Бабкиной вы предлагали руку и сердце?
– Надежда Георгиевна – моя близкая подруга. Я ей дарю украшения. Много трачу на нее… Но у нее же есть муж – Евгений Гор. Так что пока я записался в лист ожидания – у нее там еще шесть человек до меня, я седьмой. Если они все умрут от заразной болезни, у меня шансы повысятся.