05.04.2019, 17:58 
Алевтину Чернявскую воронежский зритель знает по любимым ролям – на сцене драматического театра им. Кольцова она воплощает и образ дурнушки Лиззи в пьесе Ричарда Нэша «Продавец дождя», которую ждет удивительное преображение, и противоречивую Барбару в премьерной «Солнечной линии», и трогательную Нину Заречную в чеховской «Чайке».
Актриса играет в театре юбилейный десятый сезон, востребована режиссерами и нравится публике. Но возможности быть и блистать на сцене воронежской драмы, невзирая на талант, Алевтине пришлось добиваться.
Шаг за шагом – к мечте
– Путь к воронежской драматической сцене у вас был не самый простой. Противопоставить принципам, пожалуй, одного из самых великих театральных режиссеров, худруку драмтеатра (на тот момент) Анатолию Иванову нельзя было даже явственный актерский талант…
– Анатолий Иванов всегда был и останется для меня великим художником, гением. И его твердый, непоколебимый принцип не брать в театр актерских детей (Алевтина Чернявская – дочь заслуженной артистки России Татьяны Егоровой – прим. авт.) никогда не влиял на мое отношение к нему. Я не первая, кому дорога на местную драматическую сцену была закрыта. Анатолий Васильевич даже не прослушивал никого из актерских детей.
– Многие артисты рассказывают, что о выходе на сцену мечтали с раннего детства или не мечтали совсем, и выбор профессии для них оказался спонтанным, но верным. Как было у вас?
– Я к этому целенаправленно шла. Однозначно! Причастность к маминой театральной жизни – это же целый мир, который тебе сразу открыт! Я застала еще это здание до реконструкции, и помню его: полумрак, приглушенные звуки, кругом бархат. Все вокруг особенное, даже пыль. Удивительная какая-то атмосфера. Я гордилась, что моя мама играет на сцене, и мне всегда хотелось сказать зрителям: «Это мама моя!»
Да, всегда знала, что буду актрисой. Хотя, как недавно выяснилось, мама о моем выборе не догадывалась. А мне казалось, что это очевидная вещь. Я училась в лицее при ВГПУ и ходила в театральный кружок, который у нас вела мама, а потом была студия Валерия Потанина. И главные роли я имела...
«Чайка»
Почему мама не предполагала, что у нее артистка растет? В жизни я была очень скромной и закомплексованной девочкой. Какая тут артистическая карьера? Даже в театральный поступила только со второго раза. Алексей Дундуков меня не взял, а вот к Сергею Надточиеву получилось пройти.
Но были и другие мысли по поводу поступления, правда, в детстве и совсем недолго. Я подумывала стать стоматологом или таксистом. Ну, а что? Папа водитель, имеет все категории. Но мне было важно не баранку крутить и не бензин в бак заливать, а иметь фуражку с шашечками, длинный шарф и краги. Словом, все равно представлялась какая-то роль и костюм.
«Ракушка»
Играть на сцене – моя детская мечта. И мне всегда хотелось играть именно в этом театре. В любимом городе и с коллективом, который знаю с детства.
Ах, эти актерские штучки…
– Но довелось вам поискать работу в разных уголках России...
– Я понимала, что не смогу служить в этом театре, но мне хотелось служить искусству. Показалась в Камерный театр, но Михаилу Бычкову не подошла моя фактура, а в ТЮЗ не пошла. Тогда поехала в Москву и постучалась в 20 театров столицы. А это 2009-й кризисный год, вообще никого никуда не брали, не только в театральной индустрии.
Показалась в Театр русской драмы, Маяковку, МХАТ им. Горького. В театр Сатиры мы поехали пробоваться уже целой компанией однокурсников. И тут уже начались приключения. Не пускали же, а нам бы только до кабинета нужного дойти и попроситься на показ – все, что нужно.
И вот мы идем, а какая-то женщина нас останавливает: «Вы к кому?» У меня на лице ледяное спокойствие: «Мы на показ». А она спрашивает: «Ну, и как зовут заведующую труппой?» А я понятия не имею! Сказала, что у нее сложное имя, и начала рыться в сумке, в которой ничего нет. Оказалось, ее звали Бронислава. Вот так пальцем в небо попала. Нам, правда, отказали, но иллюзию, что нас пригласили на прослушивание, мы создали.
«Входит свободный человек»
Пробовались мы во все театры Москвы, хотя там и своих выпускников достаточно с лихвой. Ну, а что дома сидеть и вздыхать, что у меня все равно ничего бы не получилось? А вдруг бы получилось?
Потом просилась в Ростов-на-Дону, позже поехала в Псков. Туда меня брали, но я отказалась, уже была на горизонте Вологда. Начиналась самостоятельная жизнь, и здесь мне назвали роль, которая меня ждет, предложили служебную квартиру и хорошую зарплату.
– Но туда выбрали вас без очного прослушивания, по фотографии…
– Да, я подала им только список ролей, которые играла, пока училась, и отправила фотографии. И удивилась тому, что сразу взяли. Ну, а если бездарь? А если голос мерзкий? Но приглашали меня на роль секретарши в спектакль «Люкс № 13», и подозреваю, что на тот момент имело значение только то, как я выгляжу.
Ирония судьбы
– Как же вы все-таки оказались в воронежском драмтеатре?
– В разгар первого сезона в Вологде мама сообщила, что в театре появился новый худрук, который готов меня посмотреть (Анатолий Иванов умер после тяжелой болезни в 2009 году – прим. авт.). У меня появился шанс играть на сцене мечты.
Поехала на пробы к Владимиру Петрову (нынешний худрук воронежского театра драмы – прим. авт.) и показывалась на малой сцене в день рождения Анатолия Васильевича. Меня взяли. Но на разовые. Это что-то вроде стажировки. Моего имени не писали даже в расписании. Я была массовкой, в которой режиссеру сложно что-то разглядеть. У меня не было ни своего рабочего места, ни зарплаты – словом, ничего, кроме желания здесь служить.
Год ко мне присматривались и взяли в труппу.
«Входит свободный человек»
– Сбылась мечта?
– Я долго не верила и просила маму ущипнуть меня.
Главное на сцене – партнерство
– Образ Нины Заречной, воплощенный вами в «Чайке», удостоен областной премии «Итоги сезона». Наверное, ваша любимая роль?
– Одна из. Еще люблю очень Лиззи из «Продавца дождя».
«Продавец дождя»
– На сцене вы часто партнерствуете с актером Евгением Бахановым. Режиссеры говорят, что им нравится ваш творческий тандем. С кем еще хотели бы тесно поработать? И какие самые интересные работы вы бы назвали?
– С Женей у нас уже седьмое партнерство. В премьере «Солнечной линии» мы играем семейную пару на грани развода – спектакль на двоих. Это очень интересная работа.
«Солнечная линия»
Не могу не сказать, что всегда хотела выйти на сцену с Надеждой Леоновой. Я ее большая поклонница. Мы сыграли в спектакле «Как я стал», который уже сняли с репертуара. Но мне мало, я бы хотела снова поработать с Надеждой Константиновной. Люблю очень взаимодействовать с Егором Козаченко. Он не может быть сам по себе на сцене, все посвящено партнеру. И хочется ему соответствовать. Он реагирует на любые мелочи в твоей игре.
«Как я стал»
Конечно же, Валерий Потанин. Я рада, что мне удалось с ним поработать. Очень живой актер, великолепный импровизатор. И если ты не побоишься импровизировать вместе с ним, то получишь колоссальное удовольствие. Он настолько глубоко погружался в происходящее, что текст, произнесенный им, пусть и не всегда дословно соответствовал написанному, был более жизненным. Мы его называли вулкан-партнер, и когда он начнет импровизацию, и куда она заведет, нельзя было предугадать.
С Валерием Потаниным в паре («Входит свободный человек»)
Большая мечта – сыграть с мамой. Что-то серьезное и глубокое. А вообще в театральной работе очень важно одно – талантливые коллеги. От партнерства с любым я получаю удовольствие.
– В этом году в драмтеатре бешеный сезон. Восемь премьер плюс репертуарные спектакли. Не хотите в отпуск?
– Такого сезона еще никогда не было. Был похожий, но полегче. Я не выходила отсюда. Нервничала, в постоянном напряжении, хотя и не все роли были масштабными. Я спрашивала Юру Смышникова: «Как ты выдерживаешь?» У него махина текста, а у меня пять строчек в одном из спектаклей. Он – в отличном расположении духа, а я – разбитое корыто. Секрет – в умении распределять силы. Мне кажется, я этому научилась. И если раньше после двух серьезных спектаклей подряд могла остаться без голоса, то теперь стала гораздо опытнее.
К тому же я изменила свое отношение к работе. Теперь для меня театр – это только удовольствие. А вот три года назад я бы ответила, что смысл жизни. Я была фанатиком и сильно уставала, теперь мне здесь просто хорошо.
– Говорят, что театр сегодня очень не свободен. А свободен ли артист?
– Свобода не зависит от профессии. Это что-то внутреннее. Но есть власть над залом, над партнером. Ты зависишь, и от тебя зависят. Спектакль застроен режиссером, и артист обязан выполнять так, как он задумал. Приходится соглашаться. Не потому что ты – подчиненная, а потому что ты – краска у этого художника, нота в сложном музыкальном произведении. Но при этом мы не марионетки, мы спорим. Но предложенное надо оправдывать.
«Метель»
Фото предоставлено Воронежским академическим драматическим театром им. А. В. Кольцова.