Актриса Ирина Розанова в Воронеже: «Я не в том возрасте, чтобы разрываться между театром и кино»

Благотворительный творческий вечер провела в Воронеже народная артистка РФ, известная актриса театра и кино Ирина Розанова. Будучи послом фонда содействия решению проблем аутизма в России «Выход», 7 марта она выступила на сцене ТЮЗа.

Перед встречей со зрителями актриса провела пресс-конференцию с журналистами.

О выборе ролей

– Вы уже определились, как будете помогать фонду «Выход»? Организуете театральную группу для «особенных» детей?

– Есть и такие мысли. На предложение Авдотьи Смирновой откликнулась сразу, я готова оказывать любую помощь. Но пока я не очень хорошо разбираюсь в проблеме, не буду скрывать. Но это всего лишь дело времени.

– Вы очень тщательно подходите к выбору ролей. От каких работ вы отказываетесь?

– Меня не страшат маленькие роли. Например, в фильме «Ворошиловский стрелок», если вы помните, у меня была однокадровая роль. Режиссер думал, что я откажусь. Но нет, я не могла отказаться от такого интересного персонажа – за одну секунду рассказать о судьбе маленького человека. Не стану играть ту роль, которая мне неинтересна, и если это не мой формат. Я ни за какие деньги не буду играть то, что я не хочу.

– В прокат выходит фильм «Жили-были», в котором вы снялись вместе с Федором Добронравовым. Вы долго раздумывали, принимать ли участие в проекте?

– Нет. Я прочитала сценарий и сразу поняла, что тема замечательная. Для меня эта история притчевая, деревенская. Ведь я сама родилась в Пензе, в Рязани провела детство и по сей день осталась провинциальным человеком. Это чистая правда. И для меня родина – это не просто пафосные слова, это то место, где осталась моя душа, мое детство, мои родители, мое все. Я даже в Воронеж приехала как в Рязань, потому что такая схожесть между городами и людьми! Фильм «Жили-были» – это не просто история об умирающей деревне, а картина о преданности простым человеческим вещам. Как я могла отказаться от этого?

– Во время презентации фильма в Воронеже Федор Добронравов рассказывал, что после съемок у членов творческой команды возникло желание купить в этой деревне домик и остаться там жить. Вас не посещали такие мысли?

– Нет. У меня уже есть дом в деревне под Рязанью и 30 соток потрясающей земли. Это отчий дом, и когда еще был жив папа, мы ходили с ним здесь в лес за грибами. Я туда-то часто не успеваю из-за работы, потому что как лето, так начинаются активные съемки.

– Вам нужно вдохновение в работе?

– А как в жизни? Нужно ли вдохновение, чтобы встать с утра? Мне кажется, что от вдохновения в нашей жизни зависит все. А настроение часто зависит от погоды. Ну нет у нас такого солнца, как в Испании. Поэтому многое будет зависеть от той установки, которую мы делаем.

О съемках с Аленом Делоном

– Ален Делон очень тепло отзывался о работе с вами в фильме «С Новым годом, мамы!». Сейчас вы поддерживаете с ним отношения?

– И он, и я хотели продолжить общение, но, по всей видимости, звезды этого не захотели. Эта встреча, один съемочный день в Париже были незабываемыми. Потом была презентация в Москве, но я всегда старалась держаться опосредованно, потому что он – любимец женщин, я боялась, что его поклонницы прыснут мне в лицо кислотой.

Вообще он безумно душевный человек, умница. Когда его перед съемкой пригласили на грим, он ответил: «Какой еще грим. Грим Алена Делона – это мое лицо в 76 лет». А когда мы были на совместной пресс-конференции и меня спросили: «Как вам Ален?», я сказала, что никогда не любила красавчиков, и сейчас Ален Делон мне нравится гораздо больше, чем в 33 года, когда его назвали самым красивым мужчиной Вселенной. Все вокруг замерли, а он засмеялся, обнял меня, и тогда только засмеялись все остальные.

Надо было общаться, не терять связь. Тем более, он еще и холостой (смеется. – Прим. авт.)!

– Часто актерам сносит голову от успеха. У вас тоже есть такой период в жизни. Как вы боролись с этим?

– Это случилось после грандиозного успеха в картине «Катафалк» Валеры Тодоровского, где я сыграла «дурочку». На фестивале в Одессе я получила приз за главную женскую роль, и мне подарили хрустальную корону. Помню, как я, словно королева, спускалась по лестнице оперного театра, ноги дрожали, но я несла корону и думала, что круче меня никого нет. Мне казалось, что теперь я должна быть самой главной – я ведь коронованная. А вот на другом подобном фестивале за эту же роль я не получаю ничего. Я не могла понять, почему одни сказали, что это хорошо, а другие – что это плохо. Я сочла это большой несправедливостью. Но этого урока мне хватило надолго.

Через это, наверное, проходят все. Но это путь в бездну.

– Вы называете роли «таблетками». Что это значит?

– Я играю то, о чем сама думаю в определенный момент. В «Катафалке» я играла «дурочку», у которой умирает мама, ее бросает жених, а она ни о чем не подозревает. «А что будет, когда нас всех не станет?» – спрашивает у нее жених. – «Как это не будет, такого не может быть», – вот ее ответ.

Теперь, когда не стало моих родителей, дорогого мне человека, одного из моих мужей Бахтиера Худойназарова, я точно знаю, что они никуда не уходят, они рядом, просто мы не можем их потрогать или услышать.

Еще я всегда вспоминаю про фильм «На тебя уповаю», где я сыграла воспитательницу в детском доме – тварь страшную. Мама, читавшая все мои сценарии, умоляла не играть этот персонаж, боялась, что меня будут ненавидеть. На что я ей ответила: «Дураки – будут ненавидеть, а умные – поймут». И показательно, что когда я была гостем на одной телепередаче, в студию позвонил мужчина и сказал: «Когда моя жена посмотрела эту картину, она перестала кричать на ребенка». В тот момент я поняла, что все было не зря.

О кодировании от сладкого и ненормативной лексике

– В одном интервью вы рассказывали, что кодировались от сладкого. Это вам помогло избавиться от зависимости?

– Я кодировалась, когда бросала курить. Это маразм, идиотизм, не верьте никому, кроме собственной головы! Именно там все наши коды и программы. По тем временам кодирование от сладкого стоило каких-то баснословных денег. Когда мне дали выпить какую-то жидкость и сказали: «Вы больше никогда не захотите ни пирожное, ни мороженое, ничего», я чуть не рассмеялась. Чепуха все это! Пока мы сами не дадим себе установку, ничего не получится. Конечно, наверное, есть такие люди, которым важен подобный толчок, но со мной такое не работает.

– Так удалось ли отказаться от вредных привычек?

– К сладкому я спокойна. Но курить не бросила. Я курю очень давно, с детства, с театра. Тогда все курили. Это нехорошо, но для меня это приятный процесс. Люблю посидеть с сигареткой за чашечкой кофе.

– А что еще вам доставляет удовольствие?

– Сейчас, например, помогала с ремонтом младшим детям. Пришлось две бригады рабочих поменять. Все это сопровождалось ненормативной лексикой.

– Ненормативная лексика способствовала взаимопониманию?

– Конечно, она всегда помогает. Не понимаю, как от нее вообще можно отказаться. Разумеется, не стоит материться при детях, это все знают. А так – почему нет? Был как-то даже период в кино, когда все заматерили. Я пришла как-то в видеопрокат и говорю продавцу: «Дайте мне фильм, где ругаются матом». А он мне на это: «Да таких много». Ну, куда в нашей ментальности без мата, без этакого словца?

Об актерской смене и современном театре

– Где вам сложней играть – в театре или кино?

– В театре я сейчас вообще не работаю. Хотя отношусь к нему очень свято, мои мама с папой отдали ему всю свою жизнь. Мне сейчас присылают тоже пьесы, я их читаю, но вот пока – нет. Я не могу просто так приехать в какой-нибудь город к людям, посветить моськой и уехать. «К вам приехала звезда, платите деньги», – не могу я так. Я буду участвовать только в том спектакле, в котором смогу поговорить со зрителем по душам. Уровень нынешних пьес меня не удовлетворяет.

Тем более, я уже не в том возрасте, чтобы разрываться между театром и кино, хотя я готова бегать между ними, но это не должно быть бессмысленно. Это большой труд. Но я не теряю надежды, что найду ту пьесу, в которой захочу сыграть.

– Как вы оцениваете творческий потенциал молодых актеров?

– В России очень много потрясающих актеров, но всех вряд ли заметят. Многие идут в сериалы, но не относятся к ним всерьез. Хотя сериалы и в России, и за рубежом сейчас занимают большое место. У многих молодых артистов, которые трудятся и стараются, к сожалению, опускаются руки.

И еще сейчас какое-то время скандалов. Молодые люди пробиваются через эпатаж. Но этот путь не для всех, и он мне, кстати, тоже не близок.

– А есть ли какой-то секрет успеха? Как начинающим актерам заявить о себе?

– Не бояться. Меня часто спрашивают, почему я меняла театры. Я просто понимала, что моя нога не здесь. Когда я уходила из «маяковки», меня не понимали, спрашивали: «Куда ты идешь? Отсюда не уходят. Отсюда только выносят». Просто, когда мы понимаем, что достигли мертвой точки, надо уходить.

в Дзен.