16.12.2020, 19:25 
В среду, 16 декабря, исполнилось сто лет со дня рождения Нины Викториновны Бобровой –- яркой представительнице врачебной династии Бобровых.
Сама Нина Викториновна до своего векового юбилея не дожила чуть больше полугода. И все 99 лет до последнего дыхания оставалась в ясной памяти, с любящим сердцем и заботой о своих родных, о бывших студентах, коллегах, пациентах. И даже взялась вдруг перечитывать «Евгения Онегина» лишь потому, что забыла одну из строф во второй главе. Так вспоминают сейчас ее родные.
Врачебные династии Воронежа вообще особенные. Их история делает самые эмоциональные и яркие срезы города в разные времена. «Горком 36» попытался разобраться в этом феномене на примере жизни Почетного гражданина Воронежа, талантливого хирурга, доктора медицинских наук профессора ВГМУ Нины Бобровой.
Два товарища
Родоначальник династии Бобровых, главный областной хирург в послевоенные годы Викторин Иванович Бобров свои первые операции провел в госпиталях Первой мировой, куда вместе со школьным другом Николаем Бурденко отправился после окончания медицинского факультета Императорского Юрьевского университета.
После передислокации Юрьевского университета в Воронеж Викторин Бобров в качестве ассистента кафедры факультетской хирургии под руководством однокашника и ближайшего друга Николая Бурденко организовал работу клиники на базе лечебницы Николаевской общины Красного Креста и медицинского факультета университета. А потом после отъезда Николая Ниловича в Москву заведовал кафедрой с 1923 по 1926 год. В 1924-м организовал первое в городе и области отделение для больных костно-суставным туберкулезом.
Викторин Иванович проработал в Воронежском медицинском институте до конца жизни, пережив вместе с ним три войны, две эвакуации и весь восстановительный период после Великой Отечественной. И всегда оставался хирургом, который свободно оперировал в области ортопедии, урологии, брюшной полости.
В 20-е годы жена Полина Федоровна родила ему трех дочерей – Нину, Елену и Ольгу, которые тоже посвятили себя медицине. Врачами стали и их дети, и внуки.
Продолжатели
– Мама родилась в 1920-м году. Николай Нилыч Бурденко ее нянчил. Бабушка тогда тоже работала на его кафедре в мединституте. Это было время, когда Воронеж переходил из рук в руки. Когда город брали «белые», дедушка с Бурденко прятали в госпитале раненых «красных», долечивали их тайком. Приходили буденовцы - от них прятали у себя в госпитале белогвардейцев и тоже тайком ставили их на ноги. А в 1937-м году дедушка наотрез отказался по требованию ЧК выписать одного своего пациента после операции. «Если хотите забрать и арестовать больного – забирайте, но я его в таком состоянии не выпишу», – сказал он чекистам, и они отстали, нашли для ареста кого-то другого. У них же была своя разнарядка. А этот спасенный дедушкой пациент потом всю жизнь был ему благодарен, – рассказывает «Горкому 36» дочь Нины Викториновны Галина Купцова.
Когда Николай Бурденко уже руководил Академией наук СССР, дочка друга – уже студентка воронежского мединститута Нина Борова – останавливалась в Москве в его доме.
На фронт Нина ушла в 1942-м после ускоренного курса мединститута. Несмотря на врожденный порок сердца, спала в окопах по четыре часа через сутки. Были ситуации, когда приходилось сдавать кровь для раненых солдат по два раза в день.
– Из-за такого запредельного донорства у нее было сильное истощение костного мозга и уже в послевоенном Воронежа появилась тяжелая форма анемии. Но мама справилась. Оперировала до 75лет, потом до 82-х работала в ВГМУ. И с пороком сердца (!) прожила 99 лет. Я думаю, именно ее постоянная активность помогли сохранить ей сердце в рабочем состоянии, – говорит Галина Купцова.
А в 1928-м году Бобровы подарили Нине младшую сестренку. Так и сказали: «Вот тебе подарок» и вручили перевязанный ленточкой сверток. С тех пор Ольга всегда была не только сестрой, но и дочкой Нины, человеком особой ответственности.
Самое страшное
В начале войны, когда фашисты еще не вошли в город, Бобровы жили в доме по проспекту Революции рядом с гостиницей «Бристоль». Окна их квартиры выходили на Сад Пионеров.
13 июня 1942 года юная Оля Боброва тоже собиралась на сбор, но помощница по дому попросила ее остаться, чтобы вместе лепить пирожки. Когда началась бомбежка, то окна на кухне разлетелись в дребезги. Оля спряталась под кровать. Потом побежала к разбитому окну – а там вместо привычного сада самая страшная картина ее жизни. Фрагменты детских тел висят на деревьях.
Были и еще одни страшные воспоминания на всю жизнь – во время эвакуации с санитарным поездом. Под Анной поезд начали бомбить.
– С тех пор мама и тетя Оля так и не смогли всю жизнь есть землянику. Во время бомбежки они лежали на земля рядом с поездом, прижавшись друг к другу, и всюду запах крови смешивался с запахом земляники, – рассказывает Галина Купцова.
Главная заповедь «Бобровского заповедника»
Ольга и Елена – две младшие сестры Нины Бобровой – после войны тоже стали хорошо известны в воронежском здравоохранении. Елена Викториновна, которая ушла из жизни прежде старшей сестры, всю жизнь проработала офтальмологом, была доцентом кафедры глазных болезней. А известный хирург-ортопед Ольга Викториновна до 80 лет проработала на кафедре ортопедии и травматологии. И по сей день ее бывшие студенты – тоже уже знаковые воронежские врачи со своими внуками – звонят Ольге Викториновне, приходят ее навестить в знаменитый «Бобровский заповедник» – как воронежцы называют старейший послевоенный дом этой семьи на Пятницкой.
Корреспондент «Горкома 36» побывал здесь при жизни Нины Викториновны.
– От папы я получила несколько ценных советов на всю жизнь. «Что бы ты ни делала – всегда делай как можно лучше. Что бы ни изучала – изучай дотошно. Ты будешь хорошим врачом, только если пройдешь все ипостаси медицины». Поэтому я работала санитаркой, медсестрой, ординатором, дежурантом. Пропустила только должность доцента, после ассистентской работы стала сразу профессором. Пусть это некоторых раздражает, но дотошность моя от папы всегда со мною и во всем. Она сохраняет мне силы и наполняет жизнь особым смыслом, – сказала тогда напоследок Нина Викториновна в беседе с «Горкомом 36».
Получилось, что действительно напоследок и для всех воронежцев.
Ольга Бренер
Фото из архива семьи Бобровых