Найдут ли городские власти панацею от незаконной торговли?

– Сергей Викторович, что управы не справлялись с функцией сноса незаконных нестационарных торговых объектов (НТО)?

– Судите сами. В Воронеже – шесть управ, в торговых отделах каждой из которых трудится от трех до пяти человек, являющихся муниципальными служащими, то есть, имеющих право составлять протоколы. За 2014 г., когда работа по контролю законности размещения НТО находилась исключительно в их ведении, ими было составлено примерно 300 протоколов. Причем, ряд из них – на одних и тех же предпринимателей. Соответственно, мы можем говорить о том, что примерно 80% нарушений осталось попросту вне поля зрения муниципальных органов.

Для сравнения: с марта прошлого года, когда наше управление параллельно взялось за эту работу, и до конца 2015 г. четверо муниципальных служащих управления административно-технического контроля составили 1555 протоколов. Вот и сравнивайте: как по общему числу, так и по выработке на каждого сотрудника.

– Отсутствие реакции на незаконные действия приводили к появлению у предпринимателей ощущения безнаказанности?

– Именно так. Достаточно сказать, что при мониторинге мы находили незаконные объекты, собственники которых даже не были зарегистрированы в качестве предпринимателей. Просто физические лица! Естественно, такое может происходить исключительно при осознании полной безответственности.

– И такое число составленных протоколов преследовало цель продемонстрировать предпринимателям, что «время беззакония» закончилось?

– И это – тоже. Но надо понимать, что целей у нас было много. Хотя само по себе составление протоколов самоцелью быть, естественно не может.

Чего мы хотели добиться? Во-первых, обучить на практике собственных сотрудников. Во-вторых, провести мониторинг. В третьих, просто познакомиться с предпринимателями. Ну и в четвертых, провести работу, направленную на формирование у них умысла.

– Это как?

– Этот термин – из правоохранительной системы, где я в свое время трудился. Скажем так, протокол все равно подразумевает, что рано или поздно незаконный объект предпринимателя будет снесен. И не исключено, что тот пойдет за восстановлением справедливости (как он себе ее представляет) в суд. Это – не просто предположение. С начала 2016 г., например, мы снесли более 100 НТО, так в суд подали собственники примерно 20 из них. А в суде у нас будут еще более серьезные позиции, если мы покажем, что не сразу пришли с мечом к нарушителю, а сначала предупреждали его, пытались убедить прекратить правонарушение добровольно. Для доказательства этого и нужно составлять протоколы.

– Но протоколы – это одно, а реальный снос – совсем иное…

– Соглашусь, но снос мы ведем регулярно. В 2015 г., например, демонтировали 184 объекта, с начала 2016 г. – еще больше сотни. Проблема пока в другом. Снесли мы, например, без малого 200 объектов в прошлом году, а за это время в городе появилось еще 300 незаконных НТО.

Кроме того, мы выявляем новые объекты, которые ранее никто не воспринимал в качестве НТО. Например, платежные терминалы. Не те, что стоят внутри торговых центров и иных помещений – у их владельцев свои отношения с собственниками площадей. Я говорю о тех, что расположены на улице, на остановках общественного транспорта и которые не попадали в статистику. А это – десятки объектов, за которые не платятся налоговые отчисления, к которым имеет претензии, в том числе, налоговое ведомство.

Так что моментов, из-за которых эта деятельность была передана на уровень нашего управления, много. В конце концов, надо понимать, что с одного руководителя спрашивать за работу проще, чем с шести одновременно. Ну и, естественно, когда упрощается система, правила игры становятся более прозрачными. Следовательно, исчезают предпосылки для появления коррупционной составляющей.

– Кстати, в связи с произошедшими организационными изменениями в руководстве городом не планируют увеличить штатную численность вашего управления за счет сотрудников торговых отделов районных управ?

– Обещают добавить шесть штатных единиц муниципальных служащих. Это будет для нас очень серьезным подспорьем. Сегодня, не буду скрывать, нашим сотрудникам часто приходится буквально разрываться на части.

– А торговые отделы в структурах управ сохранятся?

– Да, у них просто немного видоизменятся функции. Например, их сотрудники будут бороться с незаконной уличной торговлей.

Но тут надо понимать, что функционала по борьбе с незаконными НТО в сегодняшнем объеме в Воронеже – на пару лет. Если, конечно, этой работой заниматься так же плотно, как сейчас. Например, сегодня в списке на демонтаж в 2016 г. – 556 объектов. Какие-то еще, конечно, добавятся - за счет изменения схемы размещения НТО и последующего перехода отдельных объектов из категории законных в незаконные. Но в целом, через пару лет деятельность наших подразделений нужно будет подвергнуть анализу и, возможно, сегодняшнее количество сотрудников будет уже чрезмерным.

– Вы сказали о 556 объектах. Это – небольшие киоски, крупные павильоны, или все вместе?

– Все вместе: от киосков в 6 кв. м до мощных строений в 150 кв. м, обложенных кирпичом и имеющих бетонные перекрытия. Несколько таких крупных объектов, хорошо известных в своих микрорайонах, мы сносили и в текущем году. Например, павильон на Ленинском проспекте, ставший хорошо известным в городе после того, как его собственник, сопротивлявшийся демонтажу, распылил газ из перцового баллончика в лицо нашему сотруднику и работникам полиции. Когда его задержали, выяснилось, что у него в наличии был даже газовый пистолет, воспользоваться которым, к счастью, он не успел. Теперь в отношении предпринимателя возбуждено уголовное дело.

– А есть статистика, в каком районе отмечается наибольшее количество незаконных НТО?

– Ее вывести несложно, но даже без нее могу сказать однозначно: в Коминтерновском районе. Причина понятна: район – самый густонаселенный, и здесь незаконных НТО однозначно устанавливается больше, чем в том же Центральном или Ленинском.

– Тема сноса НТО в российском масштабе стала особенно значимой после атаки на подобные объекты в центре столицы. Высказывались мнения о том, что власть таким образом в разгар кризиса убивает малый и средний бизнес, оставляет людей без рабочих мест. Как вы считаете, есть ли правда в таких суждениях?

– Определенная – есть. Но я смотрю на ситуацию с точки зрения, прежде всего, закона. Предприниматель, устанавливая такой объект, великолепно понимал, что действует незаконно. И если мы сегодня закроем глаза на его работу, то это будет несправедливо, прежде всего, по отношению к тем, кто работает на законных основаниях, кто собрал необходимый пакет документов, выиграл на конкурсе право поставить свой объект на городской земле, регулярно отчисляет в бюджет арендную плату. Но почему-то в защиту этих людей как раз никто не выступает. Ни журналисты, ни профессиональные сообщества – никто! Все звонки с просьбами помочь – идут как раз по поводу нарушителей! Именно о правах тех, кто торгует незаконно, говорят регулярно объединения предпринимателей! Мне такой подход чужд.

– А вас просят помочь, не сносить?

– Постоянно! Но наше управление здесь занимает жесткую позицию. Поймите: если мы сегодня не снесем киоск условного Иванова, торгующего незаконно, то завтра не будем иметь морального права сносить при аналогичных нарушениях киоски условных петровых и сидоровых.

– Но люди-то, торгующие в незаконных киосках и павильонах, объекты эти не устанавливали. А работу терять придется именно им…

– Согласен, это – тяжелый момент. Но и вы согласитесь: когда предприниматель нанимал их, он не спрашивал соизволения на это у администрации. А органы власти не имеют право разрешать незаконную деятельность – даже в кризисный период. Но мы готовы идти навстречу в решении каких-то проблем. Готовы, например, отдать на откуп предпринимателям определение группы товаров, поддержать идею о рассмотрении внесения изменений в схему размещения НТО не раз в год, а раз в квартал. Но с самоуправством будем однозначно бороться.