25.04.2017, 16:52 
Проект «С.И.Т.О.», о котором писал «Горком36», родился в Воронеже в прошлом году, когда за основу театральных исследований были взяты пьесы современного драматурга Ивана Вырыпаева. «С.И.Т.О.»-2017 решили посвятить неснятым киносценариям — жанру достаточно далекому от театра.
20 и 21 апреля совсем нетрадиционные, смелые и даже вызывающие спектакли, подготовленные всего в течение пяти дней, были представлены на суд зрителей. Это киносценарии Геннадия Шпаликова «Девочка Надя, чего тебе надо?», Ренаты Литвиновой «Весна», Петра Луцика и Алексея Саморядова «Анна», Алексея Балабанова «Мой брат умер». Эскизы спектаклей поставили молодые режиссеры — выпускники школы-студии МХАТ и Центра имени Вс. Мейерхольда совместно с воронежскими актерами.
Я выбрала «Весну» Литвиновой (сценарий написан совместно с Глебом Алейниковым): уж если искать самое необычное, то у одного из самых необычных авторов. Сама Литвинова по собственным сценариям сняла два фильма — очень специфических, не относящихся к фильмам для массового зрителя. Кто-то ее может назвать ненормальной, с головой, полной «тараканов», но при всем при том ее любят и ей восхищаются. Потому что у нас всех таких «тараканов» тоже не счесть, разве что не каждый готов в этом признаться даже себе.
Сквозная тема творчества Ренаты Литвиновой — страх смерти, который стал основной темой и в «Весне».
Воронежским зрителям киносценарий, воплощенный на сцене как театральное произведение, был представлен 25-летним Иваном Комаровым. Режиссер в своей интерпретации произведения достаточно далеко оторвался от оригинала, но тем не менее попытался подчеркнуть особенности творчества Ренаты — в первую очередь ее тягу к повторам.
Нередко казалось, что данная театральная постановка — всего лишь подростковая насмешка над автором. Но, может быть, именно этот вольный (если не сказать фривольный) подход позволил актерам играть вне каких-либо рамок и канонов, полностью погрузившись в чистое творчество. Актеры оказались на недосягаемой высоте, и если бы каждый спектакль в репертуаре давался с такой силой, то рискну предположить, что Воронежский драматический начал бы собирать поклонников едва ли не со всего мира.
Спектакль играли на «чердаке», в так называемом танцклассе. Конечно же, необычный зал добавлял экзотичности происходящему, но лишал большинство зрителей возможности воспринимать театральное действо целиком: уже на пятом ряду происходящее можно было видеть лишь на одной половине сцены. Подозреваю, что сидящие еще дальше имели возможность воспринимать спектакль только на слух.
И все-таки такому эксперименту, как ««С.И.Т.О.», можно ставить высший балл, потому что он показывает, что воронежский театр живет, находится в поиске и готов предоставлять для воплощения оригинальных творческих идей площадки для молодых, которые и должны выступать генераторами нового.